границей, скрывая свою расу.

Вампир он спокойный, сдержанный, поэтому Доллир рассчитывал, что терпения Валькара хватит на взбесившуюся Маниэр.

— Ей сейчас непросто, будь с ней помягче. — наставлял Доллир своего лучшего ученика, пока они ждали Маниэр, — Зная ее нрав, она попытается тебя убить. Болит у нее сердце, а тут я замуж выйти заставляю. Как ей не гневаться? — печально вздохнул старик. Раньше б внучка и сама поняла, что это все ради ее безопасности.

Политика дело тонкое и если хоть раз туда сунулся, то потом руки уже не отмыть, да и уйти не выйдет. Вот и невинные чувства Маниэр нечаянно стали жертвой политики.

— Я ее не обижу, старейшина, не беспокойтесь. — низко пророкотал Валькар, отстраненно смотря на кровь в своем бокале. Графа Кифена он уважал, переселенец совершил настоящий прорыв в поставках провизии для клана: никогда еще добыть кровь не было так просто.

Будь у графа возможность подольше задержаться на своем месте, то лет через пять клан бы уже никто не узнал. Жаль, такой хороший правитель ушел слишком рано.

— Как бы она тебя не обидела. — вздохнул Доллир, — С виду она покладистая и сдержанная, но нрав у нее пылкий и резкий, как у Грантака. Да и маг она превосходный, куда сильнее кого-либо в клане. — поведал о своей головной боли старик, сочувствующее глядя на Валькара.

Тот хмыкнул и прищурился, глядя на солнечные лучи, пробивающиеся в тонкий зазор между занавесками.

— Так дали б ей свободу, такая не пропадет. — пожал плечами вампир.

Валькару были глубоко равнодушны и брак, и сама Маниэр. Согласился он только из-за просьбы старейшины, так что причин лишний раз подвергать себя опасности не видел. Хочет внучка старейшины на волю, так пустили б ее на все четыре стороны и сказали клану, что погибла, и не мучился бы никто.

— Куда ей, дурной? — отмахнулся старейшина. Если Маниэр отпустить, то она либо устроит революцию и вырежет полгерцогства, чтоб отомстить за погибших вампиров, либо тихонько будет прятаться в темных переулках, боясь, что кто-то прознает, что она вампир.

Молодая еще вольной жизни искать.

— Хоть на службу к королю. Боевые маги везде сейчас нужны, герцог Ибенир графа с собой на рейды брал, значит и у Маниэр шанс есть в военные пробиться. — проговорил Валькар. Он и сам лет десять так на службе у одного аристократа отработал, а потом в артефакторы пошел.

— Не берут женщин. — с недовольным возмущением сказал Доллир.

Он бы лично ей поддельные документы изготовил и место под солнцем выбил, да кто ж девку-то в Рипаннисе в армию пустит? В их стране царил неоправданно жесткий патриархат, и это уже не первый день гневило Доллира. Будь уклад жизни иной, то Маниэр сейчас возможно придворным магом бы была, с ее уровнем магии и на то, что вампир глаза б закрыли. Но на то, что женщина — нет.

— Артефактом бы скрыли правду и отправили. Вампиры в армии сейчас как никогда нужны. Если она другого любит, то тут, как ни старайся, а счастливой я ее не сделаю. Да и жить, зная, что моя жена спит и видит, как меня убить, не хочется. Я вам хоть завтра артефакт изготовлю.

— Поздно уже Валькар, поздно. Слишком много глаз следит за нами. — с горьким сожалением произнес Доллир, отпивая из своего бокала. Клыки неприятно царапнули по металлу, старик скривился.

— Априошцы? — предположил Валькар. Та деревня уже лет сто, как заноза в заднице. Больные фанатики несколько раз даже пытались совершить набег на гнездо, благо не нашли. На территории графства вампиров ловили, тащили в свое логово и убивали так жестоко, как и не снилось.

— Тех Божьей милостью не стало. — с умиротворением улыбнулся Доллир, — Ты далеко был, не знаешь. Они графа чуть не убили, а после на деревню монстры напали, дракон с собой главу рода взял, нечистых этих спасать. — пожалуй, это станет любимой историей старейшины. Вот как жизнь мерзким Априошцам отомстила.

— И тот их всех… того? — удивился Валькар. Да уж, понятно теперь, почему Маниэр голову от графа потеряла, он такой же кровожадный, как она.

— Если бы. — с тенью разочарования вздохнул Доллир, — Пока кормушку свою спасал, тварь больше ста человек выкосила. Кто-то посуетился и повесил это на Кифена, того под суд и титул отняли, а потом выбросили без магии в лесах. С тех пор его никто и не видел. — старик отставил пустой бокал и с тяжелой усталостью посмотрел на Валькара. Тот был явно растерян от того, как история повернулась в конце.

— Так он невиновен? — со слабым недоверием уточнил вампир.

— Невиновен. — согласился Доллир, — Вот Маниэр и бесится, граф ее ни за что погиб, а ее под венец сразу. — и получалось, что действовал старейшина крайне подло, безнравственно. Граф, считай, во благо клана пострадал, отомстил за стольких, а Доллир возлюбленную Кифена замуж отдает, едва тот исчез.

Валькар же теперь был твердо убежден, что недостоин такой чести — взять в жены внучку главы совета. Граф Кифен мало того что выжил после Априоша, так еще и непреднамеренно отмстил.

Чем больше Валькар узнавал о главе рода, тем больше проникался уважением. Но брать в жены возлюбленную столь выдающегося вампира, как Кифен, когда и десяти лет не прошло с его смерти, было низко. По традициям выждать стоило лет пятьдесят, а старейшина так торопится — едва ли минуло и три месяца с кончины графа.

— Я хорошо позабочусь о Маниэр. — поклялся Валькар. Глава старейшин улыбнулся одними глазами, Доллир никому никогда не верил, но Валькару доверял как себе, поэтому знал, что тот не подведет.

Впрочем, от Вальдернеских в большинстве своем всегда веяло душным благородством, частично искаженным идеологией вампиров — безжалостностью и суровостью. Это давно стало частью общеизвестного образа клана — гордые и непокорные, они боролись за идеалы, которые уже давно изжили себя и не давали двигаться дальше.

Дверь бесшумно открылась и Маниэр тихо зашла в комнату, уперто смотря в пол.

— Подними голову. — сухо произнес Доллир, с недовольством глядя на внучку. Маниэр плавно сместила взгляд на деда, глядя на того пустым. Старейшина скрежетнул клыками и сердито выдохнул.

Алые глаза внучки словно безжизненное стекло отрешенно глядели сквозь Доллира.

— Здравствуй, Маниэр. — Валькар спокойно поздоровался, словно не замечал,