головой. Он вообще ничего не знал о своей матери. И сейчас маг мучительно пытался убедить себя в том, что слова Шеду для него – пустой звук. Но в глубине души он понимал, что готов слушать своего демона, готов узнать всю правду, которая так долго была ему неведома. Ведь на свете не осталось никого, кто мог бы открыть магу тайну его семьи и происхождения.

– А твой отец был из рода носителей. Они познакомились случайно, но, когда это случилось, я уже знал, чем все закончится. Мне стало интересно, на что будет похож их сын, наследник двух противоборствующих родов. Тогда я думал, что это будет мое прекрасное творение.

Фабиан слушал его, борясь с удушающей досадой. Все, что говорил демон, звучало ужасно неприятно. И все же это была его реальность. Возможно, даже к лучшему, что он не узнал обо всем в детстве, например.

– Ты ошибся, – сквозь зубы процедил маг. – Ты сам себя запер в клетку, из которой не выбраться. Я оказался сильнее, чем ты рассчитывал, верно, Шеду?

Демон лениво взмахнул хвостом.

– Я не стану с тобой спорить. Ты прав. Я добился того, чего хотел: с одной стороны, получил ребенка – потомка двух магических семей. А с другой, тело этого ребенка стало моей тюрьмой. Ты был другим, не таким, как остальные Карриганы. Ты первый, кто стал противиться моему существованию в своем теле. Думаю, это шло от твоей матери. Она обладала незаурядной силой воли. А ведь она хотела убить твоего отца, когда он потребовал избавиться от тебя. Она превратила его грудную клетку в фарш. Адриан призвал на помощь меня.

Фабиана захлестнула ненависть к демону. В ее красно-черных волнах растворялись другие чувства: боль, непонимание, отчаяние. Значит, он всего лишь эксперимент чертовой твари! Жизнь мага оказалась связана с существованием Безликого слишком тесно. Подумать только! Появиться на свет только благодаря демону, который с самого рождения превратил его жизнь в ад!

Фабиан с криком метнул в демона мощные магические сигилы. Безликий с хохотом взлетел, уворачиваясь. Ладони Фабиана исчезли в бело-голубом огне, лицо исказилось от ярости, потеряв свою красоту и привлекательность. Демон швырнул во врага магический заряд, тот выставил щит. Сгусток энергии искрами разбился об него, и маг превратил защитный сигил в атакующий.

На этот раз удар достиг цели, зацепив демона. Тот рухнул на землю, вокруг него появились три светящихся кольца. Одно за другим Фабиан произносил заклинания, все больше символов вспыхивали под Безликим. А он внезапно взмахнул крыльями и прыгнул. Демон сбил мага с ног, и они покатились по земле. Фабиан оказался сверху, он схватил монстра за рога и несколько раз с силой ударил того затылком о землю.

Безликий зашипел, а руки мага снова охватил магический огонь. Над кончиками пальцев появился атакующий сигил, Фабиан метил в гладкое лицо демона. Атаковать не успел: мощнейший удар хвоста пришелся ему в левый бок. Громко хрустнули кости, маг отлетел в сторону, упал и не смог подняться. Со стоном он оперся на руку, но тут же снова рухнул лицом вниз. А демон выпрямился, подошел к противнику и поднял когтистую лапу.

– Пора тебя проучить, таракан.

Фабиан поднял голову и посмотрел на Безликого. Фигура твари расплывалась перед глазами. Маг зарычал от боли. А ведь он никогда не задумывался о том, что будет, если Безликий убьет его в подобном сне.

С когтей демона сорвались магические искры, но внезапно между Безликим и Фабианом появилась Габриэль. Она обернулась, сердито взглянув на сына. Затем вновь посмотрела на демона. Широко разведя руки, она с громким хлопком соединила ладони. В тот же миг вспыхнул яркий свет, Фабиан зажмурился.

Когда же он вновь открыл глаза, то вокруг был полумрак его собственной спальни. Маг шевельнулся, левую сторону тела пронзила боль. Он вскрикнул, на глаза навернулись слезы. Похоже, ударом хвоста Безликий сломал ему ребра. Лицо Фабиана исказилось, рот раскрылся в беззвучном крике. В носу стоял запах крови. Маг стал ворочаться, ища позу, в которой боль была бы не такой яростной.

Ничего, и не от таких ран исцелялись. Фабиан уткнулся лицом в подушку, стиснув изо всех сил ее уголок и поверхностно дыша. Глубокие вдохи причиняли страдания. Он закрыл глаза. Тут же тело слегка изменило контуры, проявился смутный образ демонической ипостаси. Мысль о том, что Безликий все еще подчиняется воле носителя, успокаивала. Боль растаяла, силы демона восстановили здоровье мага, и к нему вернулся человеческий облик.

Фабиан снова смог нормально дышать. Он откинул покрывало, поднялся с кровати и пошел в ванную. В свете белых холодных диодов, встроенных в раму зеркала, маг выглядел словно выходец с того света. Он включил основное освещение, но лучше не стало. С усмешкой Фабиан склонился над раковиной и окатил лицо прохладной водой.

Теперь, когда дикая боль отступила, можно было подумать о сне. На этот раз все было иначе. При воспоминании о стычке с Безликим в груди начинала бить шипастыми крыльями ненависть к чертовой твари. Стянув с себя одежду, Фабиан встал под душ и уперся ладонями в стену. Он подставил голову под горячие струи.

Его глаза были приоткрыты, и сквозь пелену воды Фабиан видел свои руки. На коже белели шрамы, отметины от магических печатей, выжженных прямо на теле. Он – живая печать, сдерживающая Безликого. Демона, благодаря которому и появился на свет. Ненависть снова обожгла Фабиана. Маг шумно выдохнул, мелкие водяные капли разлетелись в разные стороны.

То, что Безликий рассказал во сне, не укладывалось в голове. Фабиан – результат эксперимента твари над Адрианом и Габриэль. Демон играл жизнями троих людей. В итоге двое давно мертвы, а третий вынужден жить с жутким клеймом носителя.

Вопреки ожиданиям, шум воды и ощущение ласковых струй на коже успокоения не принесли. Фабиан не мог отделаться от мыслей о своей семье и роли Безликого в ее судьбе. На миг появилось желание проломить кулаком стену. Но вместо этого маг выключил воду и стал вытираться. Одевшись, он вышел в коридор, в котором зеркало отразило его мрачный вид.

Фабиан готовил кофе, думая о родителях. Может быть, не так уж Адриан и виноват в том, как складывалась жизнь его сына? У отца ведь никогда не было выбора. Стать носителем, под контролем демона зачать ребенка и видеть, как он растет, превращаясь в опаснейшее существо… Но это никак не объясняло то ледяное равнодушие, с каким Адриан относился к сыну. Нет, Фабиан его никогда не сможет простить. Когда ему нужна была поддержка единственного близкого человека, отец лишь отводил взгляд. И глаза у Адриана были голубые, как вечные льды холодных краев.

Подари отец ему