— Ладно, жди! — Андрей отключился, а Лена, положив телефон на стол рядом с собой, снова повернулась к компьютеру.

«Добравшись наконец до чудо-дерева, Беляна постаралась отдышаться, пригладить волосы, оправить порванное испачканное платье… Хотя бы и чужое, но священное место надлежит чтить, это каждому известно. На всякий случай она даже поклонилась… И тут в траве у корней дерева увидела нечто такое, что чуть не расплакалась.

Тонкими кожаными шнурками там был привязан маленький рыжий котенок — так крепко, ловко и умело, что даже пошевелиться не мог. Звереныш, видимо, уже обессилел и даже не пытался освободиться, но, завидев Беляну, рванулся к ней, забился всем телом, издавая какой-то странный, задушенный писк. Его большие зеленые глаза смотрели с такой надеждой!

А черные птицы спускались все ниже и ниже… Еще немного — и несдобровать ему.

На миг Беляна заколебалась. С одной стороны, негоже забирать то, что предназначено богам или духам, а с другой… Она знала, что, если просто уйдет сейчас, этот взгляд будет преследовать ее всю жизнь, сколько бы она ни продолжалась.

Кар, кар… Вороны уже кружат прямо над головой. Беляна сжала губы, махнула рукой.

— А ну, кыш, вы, проклятые!

И, опустившись на корточки, принялась распутывать кожаные шнурки».

Время уже подходило к полуночи, а Лена с Андреем все сидели на кухне. Давно выпит чай, съедены пироги (курьер по доставке еды уже внес адрес Лены в свою базу постоянных клиентов, о чем радостно сообщил, вручая купон на скидку), а они никак не могли наговориться.

Выслушав историю Ольги Поляковой, Лена почему-то загрустила.

— Надо же, — вздохнула она, — многие завидуют богатым… И никто не думает, через что им приходится пройти, прежде чем добиться этого!

— Ну да, ну да. — хмыкнул Андрей, — деньги счастья не приносят, но каждый почему-то хочет убедиться в этом лично!

Он подумал немного и мрачно добавил:

— Именно поэтому у меня всегда есть работа.

Глава 25

В который раз перелистывая дело, словно надеясь обнаружить там нечто новое, такое, на что раньше он просто не обратил внимания, Андрей почти физически чувствовал, как утекает сквозь пальцы драгоценное время. Вот уже и одни сутки миновали из трех, отведенных судьей Гречишниковой на продление ареста для Дениса Стародубцева, еще немного — и он выйдет на свободу, если не с чистой совестью, которой у него отродясь не бывало, то хотя бы с подпиской о невыезде, которую в любой момент может нарушить.

Черт. Что же делать-то, а?

Новиков совсем было упал духом… И в этот момент, совершенно неожиданно (впрочем, как это обычно и бывает!), капризная сыщицкая удача решила смилостивиться над ним. Дверь с грохотом распахнулась, и в кабинет ворвался стажер Свирин — взлохмаченный, красный и взбудораженный до крайности.

— Григорий Нежданов нашелся! — радостно объявил он.

— О как! И где?

— В больнице, в Озерковском районе. Это километров сто от Москвы будет.

— Ничего себе… — Новиков аж присвистнул от изумления, — интересно девки пляшут! И как он туда попал?

— Куда, в больницу? Обыкновенно! Метиловым спиртом отравился. Как в себя пришел — сразу попросил, чтобы в полицию позвонили, сказал, что у него информация есть по убийству Завьяловой! Передали нам, дежурный только что принял…

— Молодец, Свирин! — Андрей мигом повеселел и хлопнул стажера по плечу. — Собирайся, поехали!

— Куда? — насторожился Свирин.

— Как куда? В эти самые Озерки! Подозреваемого допрашивать. Давай, стажер, шевелись!

Дорога до Озерков оказалась долгой и муторной. Странное дело: стоит отъехать от Москвы совсем немного — и как будто в другой мир попадаешь. Здесь — нарядные улицы и проспекты, сверкающие небоскребы из стекла и бетона, уходящие, кажется, прямо в небо, бутики и рестораны, дорогие машины снуют туда-сюда, люди спешат по своим делам… А там — разбитые дороги (Свирин шутил — по японской технологии построены, называется Тояма-Токанава), заросшие бурьяном бывшие колхозные поля, покосившиеся деревянные домишки…

Больница в Озерках производила тяжелое, даже гнетущее впечатление: облупившееся двухэтажное здание, когда-то покрашенное в охристо-желтый цвет, всем своим видом свидетельствовало о том, что лучше сюда не попадать. Внутри все выглядело не лучше: потолки в разводах, стены, выкрашенные в унылый серо-зеленый цвет, протертый до дыр линолеум под ногами… И запах! Смесь хлорки, каких-то лекарств, нечистого человеческого тела и переваренной капусты с кухни создавала незабываемый букет.

Лечащий врач Нежданова — он назвался Иваном Анатольевичем — был неприлично молод. Андрей даже засомневался, точно ли он успел окончить мединститут. Высокий, худой, похожий на кузнечика, с непропорционально длинными руками и ногами, в огромных старомодных очках, он выглядел типичным ученым чудаком из комедийного сериала.

— Больной в сознании, но очень слаб, — сразу предупредил он, — чудо, что он вообще еще жив! Его нельзя утомлять, нельзя волновать…

Андрей хотел было объяснить доктору, что поводов для волнения у человека, подозреваемого в убийстве, будет в ближайшее время хоть отбавляй, но вместо этого спросил:

— Когда он к вам попал?

Врач на секунду задумался.

— Два дня назад! У меня как раз ночное дежурство было. Я еще удивился — он ведь не местный, у нас все друг друга знают. Летом, бывает, приезжают дачники, снимают дома, а сейчас поздновато уже.

— И где он жил?

— Дом снимал, тут, неподалеку. Повезло еще, что не один выпивал, а с соседом — есть у нас один такой Степан Степаныч, вроде сторожа, присматривает за домами, куда дачники на лето приезжают. Как новый человек появится — непременно заглянет посмотреть, что и как.

— Ну, и выпить, если нальют? — прозорливо предположил Новиков.

— Именно, — подтвердил доктор, — не старый человек еще, а печень ни к черту, регулярно к нам попадает. Я его предупреждал: еще год такой жизни — и цирроз гарантирован!

Он развел руками, и Новиков заметил, что Иван Анатольевич не так молод, как показалось ему в первый момент. На лицо его уже легла печать усталости и, хуже того, безнадежности.