стиснул зубы, готовый к атаке, и тут…

– Пожалуйста, скажи мне, что это не твоя боевая стойка.

Экон застыл. Из темноты появилась улыбающаяся Сафия. Экон нахмурился:

– Что ты делаешь?

– А на что это, по-твоему, похоже? – прошептала она, устраиваясь напротив. – Поднялась, чтобы нести дозор.

Экон покачал головой:

– Ты же должна сменить меня через два часа.

Сафия пожала плечами:

– Мне не спалось.

Экон открыл рот, чтобы возразить, но передумал. Если Сафии захотелось без причины провести ночь без сна, это ее дело. Он сел у огня рядом с ней, надеясь и дальше наслаждаться ночной тишиной, но тут воздух наполнил грубый скрежет металла, и он снова посмотрел на Сафию. В одной руке у нее был маленький кинжал, в другой – точильный камень.

– Что ты делаешь?

Сафия сердито взглянула на него. Она подняла нож.

– Точу лезвие.

Экон почувствовал легкое раздражение.

– Это я вижу. Но обязательно делать это прямо сейчас?

Сафия продолжила свое занятие, не поднимая взгляда.

– Днем некогда.

Экон не ответил – лишь продолжил наблюдать, как Сафия точит кинжал. Он вынужден был признаться, что заинтригован.

Сафия точила клинок легкими движениями человека, который делал это уже не раз, но все-таки кинжал явно знал лучшие времена. Лезвие было острым, но его основание покрывали пятнышки ржавчины, и казалось, что кожаные полоски на рукояти перематывали несколько раз. Наконец любопытство победило.

– Откуда у тебя этот кинжал?

– Не твое дело, – огрызнулась Сафия.

Сначала Экон хотел на этом остановиться, но минута за минутой проходили в неловкой тишине, и он продолжил:

– Ну же, расскажи. Ты же знаешь, я буду спрашивать и дальше, а нам тут сидеть еще несколько часов.

Сафия кинула на него яростный взгляд.

– Ты и правда думаешь, что можешь рассердить меня настолько, что я расскажу?

– Я определенно постараюсь изо всех сил.

Сафия ничего не сказала, и Экон зевнул.

– Ты же знаешь, я вырос в храме Лкоссы.

Сафия сердито взглянула на него.

– Часть обучения Сынов Шести – крайне тщательное изучение Книги Шести, нашего религиозного текста. Чтобы стать кандидатом на звание воина, мне нужно было запомнить всю ее целиком, слово за словом. Чтобы воспроизвести ее от начала до конца, у меня уходит два часа, но если я устал…

– Ладно. – Сафия отвлеклась от клинка и хмуро взглянула на Экона: – Он достался мне от отца. Доволен?

– Правда? – спросил Экон. Ему это почти нравилось. Почти. – А отец отдал его добровольно, или…

– Не оскорбляй меня, – огрызнулась Сафия. – Я бы никогда не стала у него красть. Это был подарок, последний подарок, который он вручил мне, прежде чем я убежала из дома. – Что-то в ее голосе изменилось, он зазвучал резче и в нем проявились эмоции, которых он раньше не видел у Сафии. Он поднял руки.

– Слушай, извини, – искренне сказал он. – Я просто хотел узнать про кинжал… но не собирался лезть тебе в душу.

На мгновение сердитое выражение исчезло с лица Сафии, но тут же вернулось. Она еще быстрее заработала точилом, и Экон испугался, что так она может отхватить кусочек пальца.

– Я не жду от тебя понимания, – проговорила она. – Мальчишек вроде тебя растят воинами с момента, когда они начинают ходить. Твой отец наверняка позаботился, чтобы ты знал все о том, как драться и защищаться.

Экон решил не упоминать, что на самом деле это было совсем не так. Отец умер, когда ему было семь, и его растили и готовили к пути воина брат и мужчина, которого он когда-то называл наставником. Он подумал, что, может быть, стоит рассказать ей хотя бы об этом, но все же не стал. Сафия продолжала:

– Не все из нас получают поддержку на пути к тому, чем мы хотим заниматься в жизни. Ты должен считать себя счастливчиком, что у тебя была такая возможность.

Экон собирался язвительно ответить, но решил попробовать другую тактику.

– А у тебя нет?

Сафия скорчила рожу:

– Нет. В моей деревне девочкам не разрешалось учиться драться. Но папе было все равно – он учил меня всему, что умел, и подарил этот кинжал на день рождения. Но моя мама… – Сафия поморщилась. – Мама просто хотела устроить мне хороший брак, чтобы я стала настоящей леди. Она заставляла меня сидеть с ней часами и ничего не делать – только читать…

– На мой взгляд, идеальная жизнь, – пробормотал Экон, не утрудив себя понизить голос.

– Ну конечно! – Сафия рассерженно швырнула точильный камень на землю. – Потому что не ты ею живешь. Ты хоть представляешь, каково это – что-то хорошо уметь, по-настоящему хорошо, но тебе говорят, что ты не можешь этим заниматься из-за каких-то придуманных дурацких правил?

Да, – подумал Экон, но вслух ничего не сказал.

– Ты и понятия не имеешь, что бы я отдала, чтобы у меня было такое детство, как у тебя, – сказала Сафия. – Жить в храме и каждый день тренироваться, учиться, делать хоть что-то.

– Не знаю, – ровным голосом ответил Экон. – Думаю, по другую сторону храма трава всегда зеленее.

Сафия закатила глаза.

– Может, моей маме следовало бы тебя усыновить, – сказала она. – Тогда она отвела бы тебя к какому-нибудь мерзкому своднику…

– Сафия. – Экон внезапно выпрямился. – Тихо.

Сафия поморщилась:

– Что?

Он поднял палец и увидел, что Сафия теперь заметила то же, что и он. Вокруг было не просто тихо – исчезли все звуки. Цикады на деревьях замолчали.

Экон медленно перемещал взгляд. Он никого не видел, но в ночи нельзя доверять глазам. Он медленно поднялся на ноги, и Сафия повторила его движение, встав рядом. Как можно тише он прошептал:

– Ты налево, я направо. Если услышишь или увидишь что-то странное, кричи, создавай как можно больше шума. Даже если окажется, что тебе показалось, лучше уж перестраховаться.

Сафия кивнула, крепко сжав кинжал в руке, и крадучись двинулась в темноту. Экон отправился в противоположном направлении. На цыпочках, чтобы создавать как можно меньше шума, он обходил спящих участников Компании. Они расположились по кругу, а в середине стояли повозки. Любому, кто захотел бы добраться до их припасов, пришлось бы переступать спящих. Сафию он больше не видел, а значит, она была на противоположной стороне круга. Еще несколько шагов, и он должен ее увидеть.

Внезапно он ощутил холодное прикосновение металла к горлу. Он попытался пошевелиться, но кто-то зажал ему рот рукой и заставил опуститься на колени, не дав Экону издать ни звука. В нескольких метрах он услышал шорох и тонкий вскрик – Сафия тоже попалась. Он не видел, кто на него напал, но услышал тихую усмешку.

– Брось нож, полегче. – Мужской голос раздался у самого уха Экона, пахнуло жевательным табаком. – Совершенно не обязательно все усложнять.

Мужчина держал лезвие у горла Экона, пока тот не бросил нож, а затем провел его вокруг повозок, к костру, и громко произнес:

– Внимание все! Пожалуйста, внимание!

Один за другим участники Компании поднимались, сначала сонные и растерянные, а затем приходящие в ужас,