Шрифт:
Закладка:
Вымирание
Да, они вымерли. И точка. Беспощадная и неожиданная точка. И это для нас загадка без подсказок и улик, но головокружительная загадка. Значит, человечества тоже могут вымирать без предупреждения? Исчезновение целого человечества не так уж давно – это постоянный вопросительный знак, висящий над нашими головами. Целое человечество действительно может вымереть?
Исчезновение целого человечества не так уж давно – это постоянный вопросительный знак, висящий над нашими головами.
Это самый простой из вопросов, поставленных в этой книге. Ответим на него сразу. Целое человечество совершенно точно может вымереть. Это вымирание – окончательно доказанный факт, хотя генетики недавно показали, что в геноме народов, живущих в наше время на территориях древних неандертальцев, присутствует определенное количество неандертальской примеси. Но эти же исследования выявили, что неандерталец не воплотился в нас генетически и что редкие гены, доказывающие взаимодействие с нашими предками, не показатели некоторой формы устойчивости этого населения. Эти генетические следы говорят о том, что очень давно сильно отличающиеся друг от друга популяции встретились и, вероятно, частично смешались. На основании этих генетических следов некоторые исследователи намекают на относительность вымирания. Якобы они не до конца вымерли, а, скорее, растворились в нас. Но эта научно‑ошибочная теория фундаментально несостоятельна.
Представим себе на минуту, что все «волки» на земле вдруг вымерли. Прощай, Canis lupus. Перенесем теперь на волка теорию «генетического растворения неандертальца» в нашем человечестве. В результате этой чертовой алхимии можно было бы утверждать, что волки на самом деле не вымерли, потому что большие отрезки их генов еще можно найти в геноме пуделя, относящегося к виду Canis lupus familiaris…
Волку повезло больше, чем неандертальцу. Он не вымер, и на его примере понятно, что переживший его пудель никак не может претендовать на наследство своего замечательного родственника. По отношению к неандертальцу пудели – это мы… Я не хочу сказать, что мы – миленькая домашняя версия оригинального хищника. Так же, как волк не живет в пуделе, неандерталец не живет в нас. Это человечество вымерло, вымерло насовсем. Этой человеческой линии больше нет, и ее гениальность, которую мы вместе будем исследовать, безвозвратно исчезла.
Это желание преуменьшить значение самого большого вымирания человечества, сравнив его с генетическим растворением, которого не было, на самом деле похоже на ревизионизм. Не является ли его целью отвести взгляд от замечательного совпадения экспансии Евразии человеком разумным с самым крупным вымиранием иного отдельного человечества, которое нам известно?
Конечно, очень удобно оправдать наших предков, колонизаторов Европы, в деле о неандертальском вымирании, так как обратное можно доказать, только если эти два события происходили одновременно. Но в те далекие дни время исчисляется тысячелетиями. Из‑за статистической неточности радиоуглеродного датирования мы округляем возраст на одну‑две тысячи лет. С подобной точностью можно предположить, что вчера вы ужинали одновременно с Карлом Великим, сидящим слева, и Юлием Цезарем, сидящим справа… Приятного аппетита…
Археологические данные, точно документирующие этот момент, на самом деле предельно разрозненны, а методы датирования слишком неточны, чтобы доказать какую‑либо связь между колонизацией Европы и вымиранием ее неандертальских аборигенов. Но, если вы хоть издалека интересуетесь неандертальцем и его вымиранием, вы, наверное, заметили в СМИ регулярный и возрастающий поток информации и новых сногсшибательных теорий о процессе, приведшем к этому вымиранию. Наблюдая этот поток информации, вы, вероятно, думаете, что в наше время неандертальский вопрос питается мощной динамикой археологических раскопок, которые основательно и в бешеном темпе обновляют наши знания. Даже не мечтайте о великих международных научных программах, изучающих в большом масштабе пещерные архивы, чтобы решить эту загадку. Их нет.
Во Франции, стране, которая считается самой активной в международных доисторических исследованиях, как минимум с начала восьмидесятых, ни одна археологическая экспедиция не обнаружила ни одного нового неандертальского тела, и практически ни одна новая полная археологическая последовательность, с кремнями, костями и человеческими останками, не обновила толком наши знания о последних тысячелетиях этой популяции.
С одной стороны, наши инструменты сильно улучшились с развитием биомолекулярного анализа, с другой стороны, на протяжении более 40 лет ни запланированные исследования, ни охранно-спасательная археология не позволили нам обновить фундаментальные основы нашей научной документации. Неандертальское вымирание – это просто факт, констатация исчезновения целого человечества со всеми его древними обычаями, внезапно замененными новой эрой позднего палеолита, появившегося в Европе на могучей волне поселений человека разумного.
Искусство прокладывает мосты через века
Необходимо окончательно выяснить, что означает возникновение новой эры, которая более сорока тысячелетий назад знаменуется, как холодным дыханием, тихой смертью неандертальца. Поздний палеолит, эра расписанных пещер и статуэток из слоновой кости, кажется вам далеким, как смутный сон об ударах камней и рычании? Вы ошибаетесь. Вы абсолютно и полностью ошибаетесь. Эра первого человека разумного в Европе – это наша эра. Этот человек действительно мы, целиком и полностью. Именно отсюда берут начало все человеческие общества, которые мы знаем после начала его царствования в Европе. Начиная с этого момента, 40 тысяч лет назад, всё в этих предках нам знакомо: их просторная домашняя архитектура, настоящие города кочевников в Центральной Европе, построенные из костей мамонтов; их ремесла, например, элегантные стилизованные статуэтки из полированных мамонтовых бивней. Символы, нарисованные на стенах их священных пещер 34 000 лет назад, приравниваются к величайшим шедеврам эпохи Возрождения или шедеврам импрессионизма в исполнении Дега, Моне, Ренуара и остальных.
От рисунков на стенах пещеры Ласко до картины «Герника» Пикассо – один шаг.
Сквозь палеолитическое искусство проглядывает все наше общество. Палеолит поддерживает с нами сильную, непрерывную, пронзающую время органическую связь, разматывая тысячелетия десятками, будто временны́х плотностей не существует, будто время – это всего лишь случайность, не имеющая действительного влияния. Простые запятые, не более, с первых петроглифов наших предков 40 тысячелетий назад до граффити в наших бетонных подвалах сегодня. Все художники, начиная с XIX века и до наших дней, настоящие творцы и трансгрессоры от Гогена до Пикассо, прочувствовали и высказали это. Словами, формами, цветами выразили это столкновение, объединяющее доисторическое и примитивное искусства, столкновение, которое их потрясло, в прямом смысле, как грубая очевидность, благодаря их собственной творческой сверхчувствительности.
Если честно, то надо признаться, что мы ничего не знаем о возможном искусстве неандертальцев. Но у человека разумного, как мы знаем, искусство едино. В смысле однородно.
От рисунков пещеры Ласко до картины «Герника» Пикассо один шаг.
