Шрифт:
Закладка:
После моего ответа опять наступила пауза. У меня сложилось впечатление, что Кес общается еще с кем-то помимо меня.
- Лира, пройдите к серой стене и надавите на панель, расположенную чуть выше вашей головы.
Вышла из душевой и осторожно перебирая мокрыми ногами подошла к стене. Протянув руку, легонько надавила на указанную панель, отчего стена ушла в
сторону и мне открылся богатый банно-прачечный арсенал.
Взвизгнув от восторга, я шустро намотала полотенце на волосы и укуталась в
теплый, абсолютно белый халат. Жаль только обуви нет, полы здесь холодные.
- Чем еще могу помочь, лира?
- Обувью или хотя бы носками. Полы здесь холодные.
- Одежду и обувь вам доставят через пол-тала.
- Хорошо, на этом пока все. Спасибо большое.
- Не за что, лира. Вам необходимо восполнить запас жизненных сил. Приятного аппетита.
Из душевой вышла в приподнятом настроении. Покопавшись в меню, решила не рисковать и заказала уже испробованный мной стандартный паек. Мало ли какая у меня может проявиться реакция на незнакомые продукты.
Поужинав, скинула пустую тару в утилизационный люк. После еды и воды на душе стало легко и спокойно, будто и не было всех этих месяцев страха и боли. Мозг человека все же интересный орган, приспосабливается ко всему и делает все, чтобы забыть плохое. Вот и у меня на фоне радужных мыслей уже почти забылись дни рабства в качестве исследуемого объекта. Вера в светлое будущее присуща каждому оптимисту вне зависимости от места рождения и расы.
Мои мечтания о новой жизни были прерваны монотонным писком, исходившим от двери. Подойдя к ней вплотную, она будто растворилась передо мной, и я смогла увидеть пришедшего. Представший моему взору мужчина был не высок, жилист. Черные волосы были коротко отстрижены и между ними виднелись небольшие костяные наросты. Глаза располагались чуть сбоку, как у рептилий, но в остальном его вид был привычным. Нос, рот губы как у человека. Цвет кожи тоже был странным: лицо и руки были розового цвета, а вот шея уже имела голубоватый оттенок.
Мужчина явно не видел меня и поэтому нажав что-то на панели еще раз, удобнее перехватил сверток. Решила рискнуть и открыть дверь.
- Лира, ваша одежда, - протянул он увесистый сверток.
Я приняла доставку и он, поклонившись мне, ушел.
В свертке оказалась обещанная мне одежда и обувь. Решила переодеться, а то
мало ли что. Черные штаны из эластичного материала, похожего на наш синтетик, облепили мои ноги как вторая кожа. Длинное до пят серое платье полностью скрывало фигуру, только вот рукавов, к сожалению, на нем не было. Пришлось поверх платья надеть что-то похожее на нашу кофту. Вся одежда была в двух экземплярах, плохо только, что не было нижнего белья.
Обувь меня тоже порадовала. Мягкая, удобная, анатомически подстраивалась под мою стопу. Вместо носков нашла что-то похожее на традиционные японские носки — таби. Одевшись и обувшись, я почувствовала себя намного уверенней.
Мысли о моем статусе сменились на более позитивные. Даже успела настроить
себя на спокойную жизнь. Две недели я прожила запертая в каюте. Единственной отдушиной были обязательные посещения медблока два раза в неделю. Док сканировал мое состояние, пичкал какими-то лекарствами и обязательно укладывал в медкапсулу.
Итогом его работы я поразилась. Он с улыбкой сообщил, что сумел восстановить все поврежденные раком органы и даже купировать его. Судя из того, что я поняла, он смог вернуть мне здоровье, но только на полгода. Как бы не старался хард Лоранд, но победить лейкоз он не смог.
Горячо поблагодарив дока за работу, я окрыленная вернулась к себе в каюту. Но все хорошее имеет тенденцию заканчиваться. Мой радужный мир разбился, едва меня сопроводили к кабинету моего теперешнего хозяина.
- Проходи, - голос зазвучал неожиданно и громко.
Я осторожно вошла в помещение и дверь за мной сразу же закрылась. Оглядевшись, поняла, что это кабинет. Большой письменный стол, пару кресел
напротив, стеллаж с какими-то непонятными приборами и большая интерактивная карта.
Взгляд зацепился за хмера, выкупившего меня. Теперь он предстал передо мной немного иначе. Черный военный китель выгодно подчеркивал фигуру оттеняя серость кожи, глаза были уже не красными, а белые с чуть розоватым оттенком. Даже клыки не портили его лицо. Красивый. Таких у нас обычно печатают на глянцевых журналах.
- Насмотрелась? — зло произнес он. — Это в первый и последний раз, когда я
разрешаю поднимать тебе голову и смотреть мне в глаза. Ты поняла меня, лира?
Злость и раздражение тяжелой патокой разлились по кабинету. Хотелось быстрее сбежать отсюда, но нельзя.
- Да, поняла. Я больше не буду.
- Господин.
- Что? — не поняла я и переспросила.
Разозлившись на мою глупость, капитан молниеносно оказался возле меня. Сжав рукой горло, он поднял меня над полом и прижал к стене.
- Я твой господин, а ты моя рабыня. Собственность, вещь, которую я могу выкинуть, продать или убить. Ты моя еда, блюдо, которое я спокойно могу заменить. Поняла? - прошипел он прямо в мое лицо.
Поднимать глаза и смотреть на него я откровенно боялась. Воздуха не хватало,
я задыхалась от крепкого захвата.
- Да, господин, я поняла вас, - едва смогла прохрипеть слова.
Капитан после моих слов успокоился и опустил на пол. Только шею сжимали
безжалостные тиски, но доступ к кислороду мне был открыт. Хоть на этом спасибо.
Чувство злости еще витало вокруг нас, но я отчетливо смогла понять — не я причина такого его состояния.
- Протяни руку, - приказал капитан, когда я наконец-таки смогла хоть немного
отдышаться и успокоиться.
Безвольно протянула руку, боясь вызвать новый виток злости и раздражения. Хмер, видя мою покорность, довольно оскалился и рывком припал к моему запястью.
Дикая, жгучая боль расползлась по руке, заставляя меня вырываться, кричать и плакать. Секунды складывались в минуты, а этому действию не было ни конца, ни края.
Мощный, стальной захват руки не давал вырваться. Сил вырываться уже не осталось. Я, как запутавшаяся в паутине бабочка, отстраненным сознанием наблюдала за кровавым пиршеством. Чувствовала, как меня покидают силы, как слабеют ноги и темнеет в глазах.
Он пил меня, мою кровь, не заботясь о том, что я могу умереть. В его глазах я
видела только жажду. Сострадание чуждо вампиру. Спустя пару минут меня, полуживую, все же оставили в покое. Зализав на запястье рану, капитан как ни в чем не бывало
