и комендантский час помогли снизить уровень происшествий до минимума, но, к сожалению, не до нуля. Кто-то выпил лишнего и забыл о времени, кто-то решил, что невидимая опасность — это лишь повод для государства выкачивать дополнительные налоги, кто-то задумал показать девушке свою храбрость, заявившись на пороге в темноте.

Сущности неразумны, или скорее условно разумны. Как я уже говорила, поскрестись в дверь они могут, вскрыть замок — нет. Ну, точнее, раньше не могли. Данные о двух — о своей я умолчала — открытых дверях моего подъезда уже в аналитическом отделе. А нам остаётся только молиться Пречистому Отцу, чтобы это была случайность. К несчастью, я в это совершенно не верила.

Сегодня у меня ночная смена, поэтому днём я свободна. Вернулась домой, включила музыку и занялась уборкой. Кухню я вымыла вчера, но к приезду родителей и брата с женой, мне хотелось, чтобы квартира сияла чистотой. Для начала вычесала Бланку, зная по опыту, что длинная белая шерсть на темном паркете окажется сразу после окончания уборки. Потом вытерла пыль, помыла полы, собрала в большую сумку Мирины вещи. Малышка останется ночевать в центре, я заберу ее после работы, а к обеду уже вернутся ее и мои родители.

Открыла холодильник и задумчиво изучила его содержимое. Готовлю я редко — мама нас балует вкусными домашними блюдами, но завтра с дороги все будут голодными, надо бы что-нибудь изобразить. Не мудрствуя лукаво, достала курицу, решив запечь ее с картофелем в духовке. Замариновала и птицу, и овощи и вернула в холодильник. Глянула на часы. Почти три. Пора собираться, если хочу попасть на работу до комендантского часа.

Бланку пришлось досушивать компрессором. Длинная шерсть была влажной, и собаку мелко трясло от холода даже в квартире. На улице она совсем бы продрогла. В итоге, на работу я заявилась минут за пять до последнего оповещения. Коснулась пальцами сканера, чтобы зафиксировать время прихода, переоделась в форму, проверила заряд и отправилась в комнату отдыха, где наверняка собралась остальная группа.

— Привет, Святка, — подскочил Павел, схватил меня за руку, — пойдем, что-то покажу.

И потащил меня к остальным. Ребята сидели вокруг круглого журнального столика, внимательно изучая какой-то документ. Оторвались ненадолго, чтобы поздороваться со мной, и вновь уткнулись в бумагу. Я села рядом с Пашей и попыталась вникнуть в содержание еженедельного ведомственного вестника.

"Вниманию всех отделов. Усиление наблюдательного режима вводится по всему городу в связи с продажей ребенка.

Трехлетний мальчик из семьи видящих пропал посреди ночи. Напоминаем, что это уже четвертый случай за последние полгода. Пропавшие дети так и не были найдены".

Холодок пробежал по коже, взъерошив все волоски на теле.

— Я не слышала о пропаже детей, — растерянно пробормотала я.

— Ты как с луны свалилась, Свят, — невесело усмехнулся Пашка. — Я знаю, что у тебя племянница мелкая.

— Д-да, Мире только пять…

— Все пропавшие дети младше шести лет. Присматривай за ней.

— Все украденные дети — видящие? — я все ещё не могла пережить потрясения.

— Так писали в вестнике. Свята, вот честно, как можно было пропустить все сводки?

— Не знаю, — ошарашенно произнесла я. — Паш, позови меня, если что. Я в библиотеку схожу.

— Иди, — махнул рукой Пашка, включая телевизор. Остальные оперативники уже дочитали сводку и занимались своими делами. Родион уткнулся в телефон, Гоша забился в дальний угол и включил видеосвязь. Не нужно быть гением, чтобы понять, что разговаривал парень со своей новоиспеченной женой. Егор достал проект курсовой и уже погрузился в него.

Ночь — время ожидания и выездов. Тренируемся мы днем — много и часто, поэтому на своеволие в перерывах между выездами начальство спокойно закрывает глаза.

Библиотекой мы по старой памяти называли небольшой кабинет, в котором вплотную друг к другу стояло два компьютера. Я загрузила данные по пропажам детей и через некоторое время почувствовала, что от потрясения и страха у меня немеют пальцы. Дети пропадали постоянно. Каждые несколько месяцев. И каждый раз это был видящий ребенок.

— Какого проклятого? — растерянно пробормотала я. Бланка подняла голову, думая, что я разговариваю с ней. Машинально погладила собаку и загрузила сводку за последние десять лет. Те же самые цифры.

Почему я не знала об этом? В конце концов, вестник публикуется ежемесячно и, как сказал Павел, чисто теоретически, это информация должна была попасть ко мне хотя бы случайно. Или нет? Если бы Пашка не ткнул меня носом, стала бы я читать скучные сводки? Ответ был очевидным и нелицеприятным. Странно другое. Никто не обсуждал этого. И, совершенно точно, такая информация в городские новости не попадала. Я закрыла архив и пошла обратно к ребятам. Бланка радостно потрусила впереди, рассчитывая поживиться у парней вкусняшками.

Вызов пришел ближе к утру, когда все мы уже тайком радовались, что смена прошла без неприятностей.

— Сработала сигнализация, — кратко озвучил ситуацию Павел, когда мы уже ехали на место происшествия. — В квартире должна быть только девушка шестнадцати лет. Мать в командировке, отец живёт в другом городе.

Это плохо. Подростки — самая уязвимая часть населения. Слишком мало знаний, слишком много эмоций. Время протеста против всех — родителей, государства, ведомства.

Парни молчали, думая о том же, что и я. О том, что процент смертельных случаев в такой ситуации — больше восьмидесяти процентов.

Родион остановил машину недалеко от входа, и мы споро выгрузились из служебного бусика. Бланка безошибочно метнулась к нужному подъезду и замерла там белым изваянием. Дверь была открыта. Не знаю, какой логикой пользуются призраки, но остановить их может только дверь в личное жилье. Двери подъезда, будь они заперты хоть на десять замков, для сущностей не преграда.

— Свята, — скомандовал Павел. — Собака пойдет первой, а ты — последней.

— Поняла, — кратко согласилась я с привычным раскладом. — Бланка, вперед.

Овчарка немедля рванула по ступеням наверх, мы за ней. В этом подъезде, в отличие от моего, свет горел на каждом этаже, поэтому отблески сигнализации до нас не долетали. До пятого этажа, с которого пришел вызов, мы добрались за полминуты.

Здесь было тихо. Наружная сигнализация не мигала, уютный теплый свет верхних ламп высвечивал каждый уголок, не оставляя теням ни единого шанса. Но в душе каждого из нас оборвалась ниточка надежды — дверь была приоткрыта.

Бланку я отправила первой, и на несколько секунд наш отряд замер, ожидая ее возвращения.

Наконец собака вернулась к моим ногам и молча села слева.

— Заходим, — сказал Павел, проследив за ней взглядом.

Зашла последней, по привычке защелкнув замок. Гоша включил свет.

Их было двое. Совсем молоденькая девушка