Вы же сказали, что позанимаемся с ними завтра! Нужно было предупреждать, я не стала бы есть торт, — возмутилась я, начиная неравную борьбу с сытой сонливостью.

— Времени до сна ещё много, жаль тратить впустую, — сообщил шеф, смягчив серьезные слова улыбкой. — Жду тебя через полчаса в операторской.

Я вяло кивнула. И также неохотно побрела переодеваться. Двигаться не хотелось. Хотелось свернуться в клубочек в гнездышке из одеял и подушек и не вылезать из него до следующего утра.

Виктор Андреевич ждал меня в операторской, одетый в костюм для испытаний.

— Толик, поставь нам парный режим и добавь последние щиты — хотим отработать их.

Ага, очень хотим. Мечтаем просто.

Шеф отдал последние инструкции молодому оператору, подошёл ко мне и протянул небольшой круглый диск с креплением как для часов посредине.

— Что это? — нервно усмехнулась я, разглядывая предмет.

— Это новый щит. Дай левую руку. Не туго? На ремешке есть кнопка, активирующая его. Видишь? Хорошо. Нажмёшь по команде.

Кажется, этот лабиринт будет снится мне ночами — неестественно длинные коридоры, резкие повороты, нефункциональные проемы в стенах. И противный синий свет, льющийся отовсюду и ниоткуда.

— Включай, — бросил шеф, когда перед нами вырос долмат. Сам он выставил перед призраком левую руку с таким же щитом, и от диска паутиной выросла электрическая сеть.

— Ух ты! — восторженно сказала я и тоже активировала прибор. Паутина искрилась и сверкала, змеясь тонкими нитями от запястья в разные стороны и закрывая почти весь корпус.

Шагнула к начальнику и встала рядом. Электрические паутинки, словно живые потянулись друг к другу, переплелись, создавая единый заслон.

Компьютерная сущность, ещё более недалекая, чем настоящий долмат, кинулась прямо на щит и тут же отскочила, замедленная и ослабленная. Виктор Андреевич бросил под нее ловушку, и, не дожидаясь, пока та поглотит призрака, дал знак идти дальше. Ну да, стандартный проход — десять проклятых.

Мы справились быстро. То ли из-за щитов, то ли из-за того, что я не была одна.

— Это потрясающе, — высказалась сразу, как мы вышли обратно в операторскую, — это же прорыв! Фантастика!

— Щиты хороши, Свята, но, к сожалению, это не панацея. Заряда хватает максимум на пятнадцать минут, так что без видящих, которые могут дать команду к активации, все равно не обойтись.

— Ну и ладно, все равно видящие есть в каждой бригаде… — начала я, но замолчала, глядя на странное выражение лица шефа.

— У видящих нет выбора, это неправильно, — сказал он.

— Это не изменить.

— Я сделаю все, чтобы стало иначе. Не хочу, чтобы у моих детей также не было выбора.

Дети. Я подумала о Мире. Так и есть — все оперативники приходят в ведомство по собственному желанию — за высокими зарплатами и социальными гарантиями. И только видящих ставят на учёт сразу после рождения.

В кровать я попала в тот момент, когда сон из организма выветрился окончательно, но, будем надеяться, не бесповоротно. Коробочку с подарком сразу сложила в чемодан, наверное, подсознательно желая убрать с глаз долой напоминания о мужчине, который когда-то слишком глубоко запал в душу.

Лиза позвонила, когда я уже выключила свет:

— Поздравлю, желаю счастья и все такое. Прости, что так поздно, я тут подработку себе нашла.

— Правда? И где?

— Да ты, наверное, слышала, у нас тут открылся новый научный центр при управлении. Им нужен был психолог, моя кандидатура подошла.

— Да, слышала. Меня Данила тоже звал.

— И что ты решила?

— Я обещала ответить после сборов. Как тебе там?

— Да пока никак. Они собирают экспериментальную группу, я буду ее наблюдать. Приедешь — расскажу. А сейчас ты мне скажи, как дела? Не замучили тебя?

— Да нет. Сегодня даже выходной дали. В честь праздника.

— Ого. Не ожидала. И чем занималась?

Рассказала подруге про поездку в лаборатории, про каток и кафе. Про подарок и странные оговорки шефа я умолчала, но Лиза не была бы собой, если бы не поняла все сама:

— И давно Виктор Андреевич уделяет тебе настолько повышенное внимание? Нет, я знаю, что он тебя всегда выделял, но это какой-то следующий шаг.

— Я не знаю, что думать, Лизунь, — пожаловалась я. — Но второй раз разочароваться я очень не хочу. Что мне делать?

— Да ничего не делай, Свят. Собственно, ничего не произошло. Ну, сводили тебя на каток, да тортом накормили. Признаний и предложений же не было?

— Он подарил мне подарок, — решилась рассказать я. — Такой же, как дарила я пять лет назад, когда Вик уезжал в столицу на работу.

— Можешь сказать, что именно?

— Там должны были быть парные хрустальные фигурки — сердце и ключ. Я дарила ему ключ. Он подарил сердце.

— Ну да, прозрачный намек, Свята, — рассмеялась Лиза, — считай, что признание у тебя есть.

— Но я не хочу, — заволновалась я.

— Точно? — Лиза задала вопрос вкрадчивым тихим голосом. — По сути, он тебе тогда перед отъездом ничего не обещал, верно?

— Он принял подарок.

— Ну, не хотел задеть твою гордость. Святка, тебе сколько было тогда? Семнадцать? Ну, котик, это не серьезно обижаться на взрослого мужчину, что не ответил на детские чувства.

— А сейчас вдруг решил ответить? — чуть обиженно буркнула я.

— Я бы не сказала, что вдруг, но, видимо, да, решил.

Разговор с подругой сна не вернул. Сначала я несколько раз прокрутила его в голове. Потом попыталась отвлечься и переключилась на другие события сегодняшнего дня, особенно на электрические щиты. Очередную новинку, добытую шефом. Гранаты тоже привез именно он, до этого ловушки были гораздо более массивными и менее мощными. Но Виктор Андреевич прав. Самая необходимая вещь — это визоры — очки, способные показать долмата любому человеку.

Мне казалось, что я только прикрыла глаза, но сразу провалилась в дрему. Снился мне странный сон. Я привела группу маленьких детей в просторную светлую комнату — свободную посредине и со стеклянными стенами, за которыми были видны пустые камеры.

— Итак, — сказала я, собирая детей вокруг себя, — сейчас я раздам вам визоры. Наденем их все вместе по команде. Не нужно пугаться, вы здесь в безопасности.

Дети рассматривали помещение любопытными глазенками, но отходить от меня не торопились. Наконец, я вручила последние очки и объявила:

— Раз. Два. Три. Одеваем!

А потом были слезы, крики, истерики.

За стеклянными стенами на нас кидались призраки — жуткие искореженные монстры, совершенно не похожие на настоящих долматов.

Я проснулась. Не слишком страшный сон, но после него осталось тягостное неуютное ощущение, не дающее мне уснуть еще почти час. Недальновидно, учитывая, что ранний подъем никто не отменял.

Так что, когда на тренировке мне