Шрифт:
Закладка:
Гедимин сдержанно усмехнулся.
— Хорошо.
— Завтра начнёшь делать стержни, — Кенен бросил на край пульта три ампулы флония. — С ипроном сложнее, но обещал поискать. Послезавтра он хочет тебя видеть, Джед. Он едва не прибил меня, когда узнал, что ты тут с самого марта.
Гедимин мигнул.
— Зачем?
— Вот уж не знаю, — отмахнулся Кенен. — Но я обещал тебя привезти. Послезавтра, Джед. Никому не болтай, даже Иджесу.
01 января 28 года. Луна, кратер Пири, город Кларк — галактика Вендана, крейсер «Феникс»
Кенен не стал включать оповещение — Гедимин проснулся от того, что кто-то сжал обе его ладони и крепко встряхнул. Он открыл глаза и увидел над собой тёмный силуэт. Рядом было пусто — Иджес ушёл подменять Фланна; плутониевый реактор отчего-то пугал Иджеса меньше, чем ирренциевый.
— Вставай, — громко прошипел Кенен, склонившийся над Гедимином. — Держи.
Он положил сармату на грудь два баллона с кислородом.
— Выходим через задний люк, — прошептал Кенен, пятясь к выходу. — Через три минуты!
На часах было без десяти четыре, когда Гедимин подошёл к люку в хвостовой части бывшего корабля. Кенен уже стоял там, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу. Он был в маскировочном комбинезоне поверх радиозащитного скафандра; скирлин растянулся и просвечивал на выступах, и Кенен старался не прикасаться к переборкам.
— Выходим, — прошептал он. — Иди по моим следам. От корабля не отходи.
Они спрыгнули на пыльную поверхность, и Гедимин почувствовал под пальцами осколки — остатки дорожного полотна, залитого фрилом. Будь снаружи воздух, они захрустели бы, а так сармат ощутил только холод выстуженной поверхности — в тени корабля нечему было её нагреть.
— Un… du… ter… qu… — еле слышно отсчитывал шаги Кенен. Они шли вплотную к обшивке; Гедимин не видел ничего, кроме хвостовой части корабля, равнины, слегка поднимающейся к северу, и чёрного неба над ней. Над горами, едва не ложась на ближайшую вершину, висел Сатурн, и его кольца холодно поблескивали.
— Heta! — Кенен схватил Гедимина за руку и притянул к себе. Над ними сомкнулось защитное поле — один слой, потом второй, оба — плотные до белизны. Кенен разогнул три из четырёх согнутых пальцев, затем снова дёрнул Гедимина за руку и сам прижался спиной к обшивке корабля. Перед глазами сармата вспыхнула белая точка, стремительно превращаясь в кольцо. Едва оно расширилось до полутора метров, Кенен стиснул его руку, выпустил и пролез в открывшийся портал. Гедимин двинулся следом, почувствовав плечами края мембраны — более прочные, чем даже его броня. Он сгруппировался и вкатился в сужающийся портал кувырком. Знакомое тепло коснулось ладоней, пощекотало приоткрытые виски, — прокол напоследок ожёг сарматов сигма-излучением. Они уже были по ту сторону, и защитное поле над ними лопнуло. Гедимин, поднявшийся на ноги, увидел знакомые переборки с дугообразными выступами «ограничителей портала», — он был на борту «Феникса».
— Уран и торий! — Кенен вскинул сжатый кулак. — Сказал бы «Tza atesqa!», но о превосходстве нам теперь лучше молчать.
— Заткнись, — бросил ему сармат в чёрно-красной броне, до того молча стоявший в дверном проёме, и Гедимин вздрогнул и замигал, пытаясь разглядеть его лицо под тёмным щитком. Сармат, шагнув вперёд, сам его сдвинул; белесая радужка горела ярким серебряным огнём.
— Атомщик, — выдохнул он.
Гедимин выпустил его минут через пять, когда броня под пальцами, сведёнными до онемения, ощутимо начала похрустывать. Линкен разжал объятия на несколько секунд позднее, заглянул ремонтнику в глаза и сердито смигнул набежавшую влагу.
— Маккензи, ублюдок макаки! Почему молчал⁈
— Не трогай его, — Гедимин недовольно сощурился. — Он возился со мной, когда я… когда меня впору было пристрелить. И прикрыл меня от макак. Не смей его оскорблять.
Линкен ухмыльнулся.
— Всё тот же атомщик. Заступаться за Маккензи… Я ведь сразу понял, что ты тут, — когда он притащил сразу три килограмма и даже не хныкнул, что ему нужна затравка. Знаешь, по скольку граммов он отслюнивал мне раньше?
Кенен сердито сощурился на них. Он стоял в проходе, среди солдат Линкена, — все отошли подальше, чтобы не мешать командиру и его товарищу.
— Значит, ты сохранил корабль… — Гедимин огляделся по сторонам; даже в этом отсеке были видны следы кое-как заделанных повреждений — трещин, вмятин, разрывов проводки и деформаций вентиляционных труб.
Линкен с ухмылкой погладил его по плечу и потянул к выходу.
— Идём в рубку. Маккензи, пойдёшь с нами.
— А я и не собирался никуда, Лиск, — Кенен поднял перед собой пустые ладони. — Ты тут капитан, распоряжайся.
Гедимин покосился на плечо Линкена. Броня сармата осталась чёрно-красной, но угловатые полоски с неё исчезли — больше у сармата не было звания. Перехватив его взгляд, Линкен провёл пальцем по тёмному наплечнику и негромко хмыкнул.
— Флота больше нет, атомщик. Могу назваться сержантом, могу — адмиралом.
Отсек, переоборудованный под межгалактический порт, далеко отстоял от капитанской рубки. Гедимин шёл по знакомым коридорам, пересчитывая про себя повреждения и мелкие неполадки. Этому кораблю доставалось всерьёз, — ни «Феникс» Стивена, ни «Бет» Корсена не были настолько потрёпанными.
Заметив на одном участке серьёзный дефект — рукав электрокабеля прижался к нему слишком плотно и корродировал вместе с изоляцией — Гедимин шагнул к переборке, но Линкен аккуратно его отодвинул.
— Мой корабль не в лучшем виде, да? — криво ухмыльнулся он, жестами отдавая распоряжения ближайшим сарматам. Один из них, отделившись от группы, остался у повреждённого кабеля.
— Как ты ото всех ушёл? — спросил Гедимин. — Там — макаки, тут — мианийцы…
Линкен хмыкнул.
— Мне не привыкать прятаться, атомщик. Мы, сарматы, не очень удачно воюем в открытую. Партизанить получается лучше. Слышал небось о Взрывнике? — он прижал кулак к своей груди и широко ухмыльнулся. Гедимин мигнул.
— Так и знал, что это ты.
