Говорят, вампиры так много не спят. Я начинаю думать, что это один из правдивых мифов.

Как бы я ни устала, я не могу заснуть. Мои глаза продолжают открываться, я оглядываю гостиничный номер, боясь, что здесь со мной кто-то есть.

Но это не Солон. Я представляю, как он появляется в комнате, используя «Черное солнце», чтобы добраться до меня, или, возможно, просто стучит в мою дверь. Но он не появляется. И, во всяком случае, я его больше не боюсь. О, я в ярости на него за то, что он лгал мне все это время, за то, что был причастен к смерти моих настоящих родителей, притворялся таким сентиментальным по этому поводу. И я хочу встретиться с ним лицом к лицу, чтобы накричать на него.

Я боюсь того, что говорили родители. Не столько Атлас, другие ведьмы тоже хотят навредить мне и моим родителям.

А еще есть Скарде. Король вампиров. Я ничего о нем не знаю, и все же он уже пугает меня. Каждый раз, когда я пытаюсь представить, как он выглядит в моей голове, я продолжаю видеть людей в темных плащах, красные занавески из ниток свисают с капюшонов и скрывают их лица. Я продолжаю думать, что увижу их в комнате, вместе со скользящими тенями, которые видела за пределами своей квартиры, в черно-белом мире.

В конце концов я встаю с постели и дергаю занавески, прислоняюсь к стеклу и смотрю на город внизу, на линию наступающего рассвета, появляющуюся на восточном горизонте, как золотая полоска на фоне глубокого индиго.

Я чувствую себя здесь так, словно нахожусь на вершине мира. Родители сняли для меня номер на одном из верхних этажей, и благодаря расположению отеля на холме, а также большим окнам, мне кажется, что я могу протянуть руку и дотронуться до вершины «Трансамериканской пирамиды», до города, дышащего, живого и гудящего внизу.

Я смотрю в окно, наблюдая, как восходит солнце, как оживает залив. Сейчас у меня поразительно хорошее зрение, так что со своего места мне кажется, что я вижу то, чего больше никто не видит.

Однако в конце концов я достаю свой ноутбук. Родители сказали мне оставаться здесь, в отеле, и никуда не уезжать, что один из них заедет сегодня вечером и что они будут звонить в течение дня, когда смогут.

Но мне двадцать один. С каких это пор я буду слушать своих родителей?

Я открываю свой Facebook и отправляю короткое сообщение Элль, сообщая ей, что у меня все еще нет телефона, но я вернулась в город, и спрашиваю, не хочет ли она встретиться и выпить в «Top of the Mark». Выпивка за мой счет.

Ей не требуется много времени, чтобы ответить. Она называет меня сукой кучу раз, значит, она все еще зла на то, что я просто исчезла, плюс, немного озадачена моим выбором места. Но она согласна.

«Top of the Mark» — ресторан-бар через дорогу от меня в отеле «Continental». Однажды мы ходили туда на поздний завтрак в честь дня рождения моего отца, и там было просто шикарно. Я пометила, что это одно из хороших мест в нашем городе. А еще находится рядом, и в дорогом месте я буду чувствовать себя в большей безопасности. Я знаю, что такие люди — вампиры — как Солон тусуются в таких заведениях чаще, чем в грязном дайв-баре.

Видите ли, я не знаю, как буду вести себя с Элль. Захочу ли я укусить ее? Поймет ли она, кто я такая, будет ли бояться меня? Мне кажется, что если я окажусь в модном заведении, полном белых скатертей, пузырьков шампанского и четких акцентов, я смогу контролировать себя.

Время течет медленно. Может быть, теперь так будет всегда, когда кажется, что у тебя под рукой целая вечность. Как это часто бывало со мной в последнее время, я задаюсь вопросом о своей собственной смертности, что это значит? И узнаю ли я когда-нибудь по-настоящему? Смогу ли я жить вечно? Умирают ли вампиры от естественных причин в какой-то момент времени? Стареют? Потому что я только наполовину вампир, что это значит? Я буду медленно стареть или навсегда останусь двадцатиоднолетней?

Потом думаю о магазине одежды под названием «21». Черт. Надеюсь, им управляют не вампиры.

В конце концов я принимаю душ и прихожу в себя, затем перехожу улицу, вдыхая свежий воздух. Солнечно. Небо невозможно голубое, каким иногда бывает в научной фантастике, и я надеваю свои огромные солнцезащитные очки, морщась от света. После того, как я провела большую часть последних двух недель в закрытом помещении, в том числе и во время учебы, у меня такое чувство, будто мне вонзили нож в мозг, и я ругаю себя за то, что не предложила сходить куда-нибудь в темный бар.

Я снимаю солнцезащитные очки в лифте, затем выхожу из дверей и направляюсь в ресторан.

Элль уже устроилась у окна, и в помещение струится солнечный свет.

Замечательно.

— Эй! — она машет мне рукой, вскакивает на ноги и бежит ко мне через весь ресторан. Несколько голов поворачиваются и провожают взглядом девушку с пирсингом и татуировками, но это всего лишь заносчивые посетители, которые поздно обедают, а народу в этом заведении немного.

Элль заключает меня в объятия, и я немедленно напрягаюсь, пытаясь задержать дыхание, чтобы не сделать что-нибудь странное, например, понюхать ее или что-то в этом роде. Элль конечно у меня странная подруга, но это будет слишком.

— Выглядишь потрясающе, — воркует она мне, обнимая за плечи и оглядывая с головы до ног. Я подумала наперед и надела тунику с длинными рукавами и леггинсы, которые скрывают отсутствие татуировок. Но все равно она хмурится. — Ты стала выше ростом?

Дерьмо. Кажется, что да. Все мои штаны кажутся короче, может быть, на два дюйма.

Я заставляю себя рассмеяться.

— Нет. Может быть, ты стала ниже ростом.

Она на мгновение задумывается.

— Хм.

Именно тогда я осознаю, что дышу и чувствую ее запах. Не специально, но я замечаю запах присыпки от ее дезодоранта, шампуня «Sol de Janeiro», ее естественный аромат, который чем-то напоминает сирень и мускус, следы шампанского в дыхании. Она начала пить без меня.

Но, к счастью, все эти запахи не вызывают у меня желания укусить ее за шею и высосать из нее кровь.

— Ты в порядке? — спрашивает Элль. — Ты кажешься такой…

— Мне нужно выпить, — резко говорю я, надевая солнечные очки.

— Ну, я