Туман что-то прикидывает, хмурится, сжимает губы, мрачнеет лицом. Наверное, трудно спустя многие годы охоты за демонами и веры в несуществующего Бога столкнуться с моим миром вот так, резко и без шанса отступить, как прыгнуть в холодную воду.

Зря ты не дал мне уйти, Волк, зря вытащил из той реки. Теперь Время спутает дороги, и убить друг друга будет сложнее. А нам придется.

— За обедом нужно идти на кухню, — буднично сообщаю ему, отбросив цветок в сторону. — А мне нужно отыскать одного человека, Волк. Отпустишь?

— С тобой пойду. Все пойдем, — подумав, добавляет он, еще осознавая произошедшее. Тяжелое у него утро: Боги, похмелье и строптивая я. Туман опускается на стул, где сидела Жизнь, и трет подбородок, думает, вероятно. Я помню, когда впервые смотрела в ее древние глаза, и понимаю, что готова отдать это Забвению, пока момент еще ценен, взамен на любую подсказку. Должно быть что-то, способное мне помочь сдержать клятву данную Ардару и сейчас, и в тихих землях. Должно быть, и никак иначе.

Я соглашаюсь подождать. То что мы с Туманом пытаемся сотрудничать, ничего не значит. Грядущая встреча с ниадами тревожит нас одинаково, и вчерашний гудеж хаасов тому доказательство. Сплотиться, не значит довериться. Я умею разграничивать чувства, эмоции и долг. Я умею ограждать себя от лишних чувств, запрещать мысли и руководствоваться рассудком. Я это я, Боги не управляют мной. Ардар не управляет.

Туман уходит, чтобы поднять остальных. Ни капли недавней растерянности в движениях. Шаги уверенные, тяжелые, в руках сила, в глазах темнота. На мгновение я даже думаю, что он сможет справиться с ниадами. Но Ардар едва сумел спасти нас, а его мощь пугает и по сей день, он свирепей Тумана, безжалостней, он, не оглядываясь, позволил умирать другим людям, пряча за собой тринадцатилетнюю меня. А кем пожертвует Туман?

Я снова зябну, хотя в зале тепло, запахиваю куртку плотнее, допиваю остывшее молоко. Накопленная усталость не уходит за одну ночь. Массируя виски, думаю о девушке, которую жаждет заполучить Жизнь. Почему она в Парсоне? Хотя, с другой стороны, я-то тоже здесь, а Боги любят устраивать якобы случайные встречи.

Спускаются Сапсан с Рутилом, помятые и взбудораженные: на лицах еще следы от подушек, зато в глазах интерес. Хаасы рассаживаются вокруг, Рутил отодвигает в сторону грязную посуду.

— Это правда? — вместо приветствия шепчет Сапсан, видимо, позабыв, что теперь недолюбливает меня.

— Что я говорю с Богами? — так же тихонько, но не скрывая веселья в голосе, спрашиваю в ответ. Меня забавляет, как заметно измельчала его самонадеянность. Еще вчера он злился, а нынче снова любознательный мальчишка.

— Я не слышал, чтобы вы говорили. — Туман разворачивает стул и садится ближе к столу, опираясь на спинку грудью.

— Это будто слова звучат сразу в голове.

— Ты читаешь мысли? — напряженно, грубо, снова обвиняя, произносит он.

Я прищуриваюсь. Выдумщик. Есть то, что ты хочешь скрыть?

— Нет. Мысли слишком быстрые для этого. Просто говоришь, только не вслух, но тебя слышно, — я пытаюсь сформулировать заранее то, что придется объяснять незнакомой девчонке. — Звучит понятно?

— Не слишком, — бормочет Рутил, почесывая голову. — Но я не думаю, что нам стоит лезть в… это. — Он крутит ладонью в воздухе, имея в виду меня всю.

— Могу я это записать? — неожиданно спрашивает Сапсан.

— Запомни, — велит Туман. — Ешьте, и займемся делами.

Он главный в нашем маленьком отряде, даже я привыкаю слушаться. И пока хаасы стучат ложками о тарелки, Туман нервно постукивает пальцами по спинке стула. Ему нельзя показывать смятение или нерешительность, это тяжелая ноша — быть постоянно выше себя.

Внезапно я понимаю, отчего мне так сложно находится рядом с ним, особенно наедине, — он слишком похож на Ардара. Во взглядах, которые бросает на меня. В решении идти к поставленной цели. В ярости и источающейся агрессии. В хладнокровии, с которым он отдал меня палачу. В уверенности, что его сила абсолютна. В жесткости. В нежелании отпустить меня.

Он станет вторым Ардаром. Я не ошиблась прошлой ночью.

Истина давит мне на грудь, мешая дышать. Я отвожу взгляд от его пальцев.

К тому моменту, когда я освобожусь от Ардара, Туман должен быть уже мертв. Он тоже понимает, что иного конца не будет. Он сам все предрешил словами «убей меня».

Хорошо. Ладно. Когда придет час, моя рука не дрогнет. Как и его, надеюсь.

Я выхожу за порог, чтобы подышать свежим воздухом, потому что в зале его очевидно нет, наступаю в неглубокую лужу и, ругнувшись, выбираюсь на узкую дорогу. Дожидаясь хаасов снаружи, я остужаю мысли и сердце. Мне осталось продержаться полтора дня, ночь и не разгневать Древних Богов, при этом выполнить желание Жизни, не завести новых врагов в лице вчерашнего мужика и отдохнуть перед тяжелым подъемом.

— Что насчет реки, Волк? — спрашиваю я, когда хаасы подходят.

— Я еще думаю над этим, — сквозь зубы произносит Туман. — Ты знаешь, кого ищешь?

— Девушку.

Он гортанно рычит от раздражения и неопределенно машет рукой, указывая направление к главной улице. Я не знаю, что тяготит его больше: моя недосказанность или сложности с проводником и картой, только сути это не меняет — Туман взвинчен и едва сдерживается.

Следуя чуть позади, на некотором отдалении от хаасов, я наблюдаю за ними, примериваясь, как нам выжить в тихих землях. Из всех них Туман кажется самым уверенным, опытным и, что гневить Богов, мощным. Парсонцы, павшие при попытке поймать ниад, вряд ли могли бы сравниться с шириной его плеч и ростом. Я не исключаю, что животная натура хаасов и их вторая тень сыграют на руку, у Ардара этого не было. Но у меня нет никакой защиты в тихих землях, Боги, согласись я их позвать, не услышат, а значит, там не будет более легкой добычи, чем я, если Туман не прикроет. Но если он сосредоточится на мне, Рутил и Сапсан не выживут.

И я снова возвращаюсь к вопросу — кем пожертвует Туман?

— Разделимся, — произносит он, когда мы доходим до центральной улицы. — Мы с Сапсаном пройдем по лавкам и проверим коней. Вы с ней ищите девушку, — говорит он Рутилу, даже не взглянув в мою сторону. — Встретимся в хмельной через четыре часа, до темноты. Думаю, мы уложимся, а вам придется поторопиться.

Понимает ли Туман, что всем из леса не выбраться? И, помимо беспокойства о ниадах, ему приходится согласиться на услуги не внушающего доверия проводника. Этим и встревожен, видимо.

Рутил кивает, и, когда Туман с Сапсаном отходят подальше, поворачивается ко