Это верно: наивное сознание жаждет обустроить быт, перевоспитать персонал, обеспечить комфорт, а неведомая тварь будет продолжать свое зловещее кукование…

В кафе, где хочу оставить взятое напрокат имущество, встречаю двух молодых людей, что раскладывают за столиком до боли знакомые листовки. Один парень повыше, другой пониже, за спинами рюкзаки, на головах вместо лыжных шапочек – одинаковые красные бейсболки.

– Это твоя пачка… – проговаривает тот, что повыше. – А это моя.

– Моя толще! – возмущается напарник. – Так нечестно!

– Заткнись, а? Тебя кто на бабки вывел? Я! Значит, работай!

Я вступаю в разговор без агрессии, молодые люди тоже вполне открыты. Почему шеф отсутствует? А он в Москве задержался, говорит, там какое-то время поработает.

– Значит, он вас нанял? Как пионеров, всегда готовых к протесту? Интересно, вы за идею боретесь? Или работаете по жестким расценкам?

Осекшись, парни переглядываются.

– Да какие расценки?! – нарушает молчание низенький. – Бабосы – так себе! А сегодня дождь, между прочим, обещали! За что мокнуть-то?!

– Да заткнись ты! – обрывает его долговязый, после чего поворачивается ко мне.

– Мы за права, это самое… Протестуем, короче. Слушай, дядя, валил бы ты отсюда, а?!

Я вынимаю из кармана диктофон.

– Пламенный привет шефу! И передайте ему вот это!

Звучно хлопнув аппаратом о столешницу, выхожу вон. Зря не врезал, мелькает мысль, однако возвращаться бессмысленно. На улице осенняя хмарь, с неба и впрямь начинает капать, значит, бегом на остановку.

Внезапно зарядивший дождь быстро охлаждает вскипевший мозг. «Оставь их в покое, привыкай к царящему вокруг абсурду. Эти люди энергичны, готовы приложить энергию к делу, дабы заработать копеечку, они – плоть от плоти своего времени. А вот ты, придурок, из времени выпал, оторвался от пуповины, потому и состав крови у тебя токсичный!»

Очередная встреча с Ольгой откладывается: девушка занята, опекает приехавшего в Пироговку важного гостя. А еще ходит на лекции, которые читает гость, короче, ей не до меня. И к этому тоже нужно привыкать. Может, вы и собратья по несчастью, но молодым надо торить жизненную дорогу, пробиваться вопреки обстоятельствам, и ты не имеешь права это запретить.

Встречаемся на бегу, в больничном сквере, когда Ольга в наброшенной поверх белого халата курточке перебегает из одного корпуса в другой. Она чем-то расстроена, но на вопрос о причинах отмахивается, мол, неважно!

– Да что случилось-то? – не отстаю, двигаясь следом по запорошенной листвой дорожке. – Гость обидел?

Она внезапно останавливается.

– Можно сказать и так. Так ждала этого Ковача, а оказалось…

Когда слышу фамилию, мозг взрывается. Как Ковач?! Откуда Ковач?! Я скорее согласился бы с прибытием в наш занюханный город американского президента, нежели того, кто в моем полусне хвалил меня за умение разрубать гордиевы узлы. Недосягаемый персонаж, скорее фантом, нежели человек, и тут здрасьте, явился – не запылился!

– Ты сказала – Ковач?! – обретаю дар речи, почему-то обращаясь к девушке на «ты».

– Сказала. И что? Никакого толку от него, ничего нового, что он в своих статьях обещал!

Оказывается, не я один пропахивал информационные поля, ища поддержки, ординатор-психиатр занималась тем же. Но тщетно: обещанный выход из невидимого гроба, куда запрятана душа безумца, – все это бла-бла, досужие фантазии кандидата наук. На самом деле он возит чемоданами пилюли зарубежного производства, каковые будут испытывать на пациентах Пироговки, дабы шарики-ролики в заржавевших мозгах начали двигаться чуть быстрее!

В голосе Ольги сквозит разочарование, у меня состояние такое же. Казалось бы, что мне эта Гекуба? А поди ж ты – не забыл, хранил в памяти очередную соломинку, за которую ну очень хочу зацепиться…

– Так, – набухаю яростью, – он сейчас здесь?

– Пока да, – отвечают, – вечером уезжает.

– У кого он сидит? Ах, у главврача…

А что вы хотите от человека в состоянии аффекта?! Я ведь именно в таком состоянии, оттого и устраиваю сцену на грани приличия (а может, на грани абсурда).

Когда Ковач, коего сопровождаю от кабинета до машины, скрывается за тонированным стеклом, я продолжаю кипеть. Но стоит машине отъехать, как внутри образуется пустота. Я напоминаю ребенка, которому рассказали о том, что Деда Мороза не существует, а все подарки – дело родительских рук. То есть мне еще хуже: никаких подарков вообще не будет! Никогда!!

Смертельно уставший от разочарований и тоски, буквально сбегаю из сквера, чтобы вечером выкушать пол-литра «Пряжской», дойдя в итоге до глюков. Сидя в задымленном полумраке, представляю, как брожу по огромному кладбищу, где почему-то шевелятся могильные холмики. И надгробия покачиваются, и кресты, что означает: покойники еще не совсем того. То есть они уже в гробах, на должной глубине, но процесс пока не завершен, а значит, шанс вернуться к жизни не утрачен. Кто реализует шанс? Спросить не у кого. Ты двигаешься по кладбищенской аллее, почти привыкнув к шевелению могил, а вокруг пустота. Мертвенный лунный свет, двигающиеся оградки-холмики-плиты, черные деревья, отбрасывающие черные тени, и – никого…

Человеческий силуэт возникает внезапно, что пугает. Вроде ждал кого-то, чтобы задать вопрос, а появился человек – и душа в пятки! Впрочем, человек ли это? Силуэт приближается, тоже черный, но лица не разглядеть! Серое пятно вместо лица, блямба какая-то, говорить с таким бессмысленно!

– Почему же? – раздается голос (хотя рта у блямбы нет!). – Можем поговорить.

– С кем говорить-то?! – спрашиваешь ты с содроганием. – Я же тебя не знаю!

– Что ж, познакомимся. Вирус Diablo.

Фигура склоняет голову, ты же всплескиваешь руками.

– Какой, на фиг, вирус?! Он в компьютерах! В Сети, ну, и так далее…

– Для начала вирус подчинил себе электронные машины, это правда. Но ты забыл, что самое страшное – другое. Вирус ждал своего часа – и дождался. Он вышел за пределы компьютеров и заразил мозги живых!

И тут вспоминаешь про кирдык цивилизации. Каковую, насколько помню, кому-то было не очень жалко. Но тебе-то жалко! Больше того – представителям цивилизации надо еще вот этих, что шевелятся под тяжким спудом, оживить!

– Что же делать?! – лепечешь в полном отчаянии.

– Что делать… – Diablo вздыхает. – Еще спроси: кто виноват! Ладно, доставай свой диктофон, записывай рецепт.

Ты вынимаешь диктофон (точь-в-точь как у Феликса), хотя понятия не имеешь, как он оказался в кармане. Тычешь в кнопки, и вот наконец загорается красненькая лампочка с надписью REC.

– Все, я готов!

– Значит, воскресить хочешь… А какие у тебя полномочия? Разве ты имеешь право изгонять меня – вирус безумия? А может, это священное безумие?! Может, они правильно сбрендили, пожелав сбежать из вашего чудовищного мира?!

– Но это не рецепт, – продолжаешь лепет. –