Шрифт:
Закладка:
Характеристика поведения и привычек Александра Абрамова: характер сильный, сдержанный. Склонен сохранять между собой и остальными дистанцию. Горд, но не высокомерен, знает себе цену. Органическое отвращение ко лжи. Решения принимает взвешенные. Склонен реалистично оценивать ситуацию. Предполагается сильная устойчивость при возможном допросе с применением пыток. Особо отличился в боях 1948 года. В экстремальных ситуациях демонстрировал храбрость, хладнокровие и преданность товарищам, попавшим в беду. Склонен к оправданному риску. Награжден медалью за спасение своего солдата под огнем — вынес его с поля боя во время битвы за Гуш-Дан.
Особые качества: склонен к затворничеству. Осторожен в подборе друзей и знакомых. Аполитичен. В молодежных движениях и объединениях участия не принимал. Членство в „Хагане“ — с 14 лет (со дня поступления в сельскохозяйственную школу), т. е. с 1937 года. Как командир характеризуется в высшей степени положительно. Амбиций, связанных в военной карьерой, не замечено. Некоторая холодность и определенная дистанцированносгь от окружающих определяется, скорее всего, его происхождением (см. выше) и полученным в связи с этим воспитанием, усилившим в нем врожденную склонность к индивидуализму. Отсюда же, скорее всего, некоторые аристократические привычки, например к дорогостоящей одежде и обуви. Обладает безупречным вкусом. Все последние годы одевается исключительно за границей во время пребывания там в составе миссий министерства обороны по закупкам вооружений. Общий стиль привычек и образа жизни — англоман; внешний рисунок поведения — сдержанно-аристократический, что, возможно, объясняет его авторитет среди торговцев оружием и является в таком случае вполне оправданным. Равным образом оказывается оправданной его отстраненная манера вести деловые переговоры, манера, в которой от начала до конца выдерживается дистанция между ним и собеседником. Это не исключает того, что все это — лишь искусная маска, под которой он скрывает свое истинное лицо и чувства, равно как и преданность порученному ему делу. Итак, в характере Александра Абрамова явно обнаруживаются и ярко проявляются две почти взаимоисключающие друг друга склонности: безусловная склонность к романтизму, базирующемуся на рыцарском понимании чести и долга, равно как и прямота и верность слову, и вместе с тем исключительная трезвость, контролируемое чувство реальности и деловые способности. Подобное раздвоение отнюдь не облегчает его жизнь и в то же время, бесспорно, делает его одним из лучших кандидатов для работы в разведке при выполнении особо важных заданий, требующих безусловной надежности, преданности и сохранения секретного характера выполняемых миссий. Заключение: группа экспертов единогласно рекомендует Александра Абрамова к допуску любого уровня в разведывательном управлении. Особо следует отметить удачное сочетание надежного характера с независимым материальным положением, что исключает возможность подкупа. Никаких противопоказаний при обсуждении данной кандидатуры советом экспертов не обнаружено»…
Нахман внимательно прочитал это заключение. Закончив, он сказал своему адъютанту:
— Не знаю, почему я всегда пренебрегал помощью психологов. Я считал их стопроцентными шарлатанами, наполовину состоящими из идиотов. И вот, пожалуйста: взгляни, что они мне прислали на этот раз. Я знаю этого парня с четырнадцати лет и не смог бы оценить и описать его качества точнее; они попали прямо в точку. Они усекли в нем все… кроме, может быть, его меланхолии…
— Это что еще такое? — удивился адъютант.
— Меланхолией я называю равнодушие к смерти. Готовность флиртовать с ней и даже уступить ей жизнь. Правда, он недавно женился… надеюсь, это подбодрит его. Черт… я не могу отделаться от ощущения, что этот парень очень несчастлив…
Так состоялось возвращение Александра в мир активных действий и тайных операций. Было получено разрешение на передачу ему контрактов по закупкам вооружений и запчастей — для начала в трех ведущих странах Запада; результатом было то, что Лея впервые в жизни, сопровождая мужа, оказалась в Западной Европе. Три первых дня в Лондоне Александр полностью посвятил ей. Он обошел с ней все достопримечательности. Затем наступило время покупок. Когда они вернулись в гостиницу, с целым ворохом только что приобретенной одежды, обуви, коробками с парфюмерией, наборами разнообразных чаев и кофе, шоколада и конфет, Лея без сил упала на широкую кровать. Александр поцеловал ее и посоветовал побольше бродить по Лондону.
После чего занялся своими делами.
20
После возвращения в Израиль Александр арендовал небольшую, в две комнаты, квартиру на Кикар Медина, в центре Тель-Авива, и открыл там свой офис. Из первой поездки он привез ряд деловых предложений и контрактов, которых смог добиться с помощью бывших товарищей по оружию, работавших ныне военными атташе в ряде израильских посольств; они не забыли его, их мнение о нем не изменилось, и они были рады ему помочь. Дела имения он, в свою очередь, тоже доверил одному отставному офицеру — много лет назад они познакомились в сельскохозяйственной школе.
Поначалу, работая в Тель-Авиве, он возвращался домой каждый вечер. Но постепенно его пребывание в Тель-Авиве становилось все длинней. Лея не возражала. Александр перевез в свою квартиру виолончель и множество пластинок, и одна из двух комнат офиса постепенно стала его вторым домом. До игры на виолончели руки доходили у него все реже, но пластинки он слушал каждый вечер, даже если возвращался за полночь. В такие вот свободные часы никто не переступал порога его убежища.
А в доме на холме полноправной хозяйкой была Лея. Она могла распоряжаться их имуществом так, как ей заблагорассудится. Что она и делала. Начала она с дома. Купила кисти и краску и две недели обновляла стены гостиной. Потом настал черед всех спален, библиотеки и кабинета. Внешние стены она решила не трогать; штукатурка не утратила своей свежести и по-прежнему радовала глаз. Беседка была увита виноградником, поражавшим своими громадными
