Эти неблагоприятные обстоятельства в сочетании с преклонным возрастом Найта (которому было в то время около 80 лет) нисколько не обескуражили отважного искателя приключений. Он был так уверен в своем успехе и огромных выгодах, которые принесут его открытия, что захватил с собой даже несколько окованных железом сундуков для золотого песка и других ценностей, которые, как он обольщал себя, будут найдены в этих краях.

Вскоре после этого назначения г-н Найт покинул Грейвсенд и отправился в плавание. Вопреки ожиданиям его корабль не вернулся в Англию в том же году, и тогда решили, что он зазимовал в Гудзоновом заливе. На судах имелись обильный запас провизии, сборный дом вместе со всеми необходимыми инструментами и много товаров для торговли. Поэтому не возникало почти никакой тревоги по поводу того, что их постигла катастрофа. Но и на следующий год ни корабль, ни шлюп не возвратились в Англию, и тогда компания начала проявлять большое беспокойство за их судьбу.

На судно компании, вышедшее в Чёрчилль в 1721 году, был направлен приказ снарядить для поисков шлюп «Уэйлбоун» (капитан Джон Скрогс). Но так как судно прибыло в Чёрчилль к концу года, выполнение этого приказа пришлось отложить до следующего лета.

В те дни северо-западное побережье Гудзонова залива было еще плохо изучено, и г-н Скрогс, перенеся немало неприятностей из-за мелей, вернулся на реку Чёрчилль, так и не узнав ничего определенного о судьбе фрегата и шлюпа. Некоторые предметы, обнаруженные им у эскимосов в бухте Уэйл, могли свидетельствовать разве что о незначительной аварии, но никак не о катастрофе.

В Европе в то время было широко распространено убеждение, что можно достигнуть Северо-Западного прохода через Гудзонов залив. Поэтому многие высказывали предположения, что г-да Найт и Барлоу нашли этот проход и, минуя Калифорнию, вышли в Южное море.

Прошло много лет, и все еще не поступило ни одного убедительного доказательства, опровергавшего такие предположения, если не считать того, что никому больше не удалось найти этот проход. И, хотя из реки Чёрчилль ежегодно отправляли на север шлюп для торга с эскимосами, только летом 1767 года нам удалось получить надежные доказательства того, что несчастный г-н Найт и капитан Барлоу погибли в Гудзоновом заливе.

В те годы компания вела китобойный промысел; местом встречи судов был избран остров Марбл [Мраморный]. Выбор этот объяснялся не только тем, что там была удобная гавань; киты попадались у этого острова в гораздо большем количестве, чем на любом другом участке побережья.

Вот почему в поисках китов лодки часто подходили близко к острову и однажды открыли у его восточной оконечности новую гавань. У вдающейся в сушу части этой гавани были найдены пушки, якоря, канаты, кирпичи, наковальня и многие другие предметы, которые пощадило время. Бесполезные для туземцев или слишком тяжелые, чтобы их увезти, они остались там, где были сложены.

Сохранились развалины дома, растасканного по частям эскимосами, нуждавшимися в дереве и железе; я сам несколько раз их видел. Остатки дома находятся на западном берегу гавани, и, вероятно, их можно будет еще распознать по прошествии многих лет.

Были обнаружены также корпуса, или, вернее, днища, шлюпа и фрегата, покоившиеся на глубине примерно пяти саженей. Носовые украшения корабля, пушки и т. п. были отправлены компанией в Англию. Все это служило бесспорным доказательством гибели Найта и Барлоу на негостеприимном острове, где нет ни деревца, ни тростинки. Остров расположен в 16 милях от материка, но и тот немногим лучше. Здесь беспорядочно нагромождены голые горы и скалы, лишенные другой растительности, кроме мха и травы.

Летом 1769 года, занимаясь здесь промыслом, мы встретили у новой гавани нескольких эскимосов. Мы заметили среди них двух человек весьма преклонного возраста. Любопытство заставило нас задать старикам несколько вопросов о погибшем фрегате и шлюпе, тем более что с нами был эскимос-толмач, состоявший на службе компании.

Мы получили от эскимосов полную, четкую и исчерпывающую информацию, суть которой сводилась к следующему.

Когда эти два корабля пришли сюда, стояла уже поздняя осень, и при заходе в гавань фрегат получил сильные повреждения. Но, добравшись до суши, англичане начали строить дом. В то время их было около 50 человек.

Летом следующего, 1720 года, как только позволила ледовая обстановка, эскимосы посетили их повторно; к тому времени число англичан сильно сократилось, а оставшиеся в живых были совсем больными. По словам эскимосов, англичане в то время очень усердно трудились, но, над чем именно, туземцы не сумели толково объяснить. Вероятно, моряки удлиняли свой лангбот, ибо неподалеку от дома и сейчас виднеется груда дубовых стружек, свидетельствующих о плотничьих работах. Но болезнь и голод нанесли такой урон англичанам, что к началу второй зимовки их число сократилось до 20 человек. В ту зиму несколько эскимосов поселились на той стороне гавани, которая находилась против дома англичан. Туземцы часто снабжали несчастных своей провизией — в основном китовой ворванью, а также тюленьим мясом и жиром.

С началом весны эскимосы перекочевали на материк, а когда снова посетили остров Марбл летом 1721 года, в живых осталось только пять англичан. Бедняги так изголодались, что, купив у туземцев тюленье мясо и ворвань, с жадностью съели их сырыми. Это причинило им такой вред, что трое скончались через несколько дней, а двое, оставшихся в живых, хотя и были очень истощены, посменно рыли им могилу.

Эти двое прожили еще много дней после гибели своих товарищей и часто поднимались на вершину ближней скалы, где напряженно смотрели на юг и восток, как будто в ожидании кораблей, которые придут на помощь. Но ничего не появлялось на горизонте. Тогда, сев поближе друг к другу, они горько рыдали.

Но вот один из двоих скончался, а силы второго были так подорваны, что, пытаясь вырыть могилу товарищу, он упал мертвым на землю.

Глава седьмая

О китах и льдах

Белые скалы острова Марбл бросают отблеск на свинцовые воды Гудзонова залива. Этот монумент отмечает не только гибель людей Найта, павших жертвой цинги и голода 200 лет назад, но и конец целой эпохи, закатившейся вместе с ними.

Кончились дни, когда смельчаки на жалких парусных суденышках были готовы к отплытию почти без всякой подготовки в подлинно неведомые воды Арктики, полагаясь только на свое мужество и веру в успех. Хотя мужество и вера порой