Таким образом, правительство было очень заинтересовано в том, чтобы все прошло нормально.

С этой целью  «Плимутский приз»  с чистым и плотным днищем, свежим такелажем, новыми парусами и полным энтузиазма экипажем спустился с мыса  Пойнт-Комфорт и занял свое место, став на якорь с наветренной стороны флота.  Он будет сопровождать корабли с табаком на расстоянии ста морских  лиг от суши, от кордона морских стервятников, парящих вокруг мысов, в глубокие воды, где они будут защищены бескрайним океаном.

В сотне лиг от Лендс-Энда в Англии, по другую сторону Атлантики, другой корабль Королевского флота должен будет  встретиться с флотом и сопроводить его в Лондон, защищая от опасностей, таящихся в Ла-Манше. Таким образом, огромные богатства, Королевских колоний, хлынут в Старую Англию, а налоги с этих богатств хлынут правительству, организовавшему все это дело.

А военно-морским представителем Его Величества в колонии, человеком, обладавшим высшей властью над флотом после того, как он вышел за пределы компетенции губернатора Николсона, был некто Томас Марлоу, эсквайр, капитан «Плимутского приза» ВМС Королевского Флота

Он чуть ли не смеялся от предвкушения, взбираясь на борт «Братьев Уилкенсонов»  .

«Братья Уилкенсоны»  были торговым судном, принадлежавшим Уилкенсонам, одной из немногих семей, достаточно богатых, чтобы перевозить табак на собственном корабле. Немногие плантаторы владели судами. Большинству приходилось нанимать независимых торговцев для перевозки своего урожая.

«Братья Уилкенсоны» были большим кораблем для торгового судна и хорошо вооружены. Что касается размеров и огневой мощи, он во много раз превосходил «Плимутский приз», и он вполне мог бы позаботиться о своей собственной защите, если бы Уилкенсоны наняли достаточное количество матросов, чтобы одновременно управлять судном и охранять его.

Но они этого не сделали, потому что им не хотелось тратить лишних денег, и к тому же они никогда не нашли бы столько моряков, даже если захотели. В Колонии не хватало опытных моряков, и на каждое судно их нанимали столько, чтобы можно было только управлять им, и ни  на одного человека больше.

Марлоу шагнул через трап на палубу, отошел в сторону, уступая место Бикерстаффу, стоявшему прямо за ним, и примерно дюжине вооруженных и угрожающих на вид мужчин с «Плимутского приза», следовавших за ним.

Джордж Уилкенсон был на борту, как и его отец, как и надеялся Марлоу. Он устраивал представление только  для них.  Они совещались с капитаном судна, пока не заметили направляющуюся к ним длинную лодку «Плимутского приза».  Теперь трое мужчин встали  у главной ограды с ранним морозом в глазах, скрестив руки на груди, ожидая объяснений столь нежелательного вторжения.

— Что это означает? Вас  никто не приглашал на борт этого корабля, сэр, и вам здесь не рады, — произнес  Джейкоб Уилкенсон. Он выглядел так, будто вот-вот взорвется.

—  Я все понимаю, сэр, — ответил Марлоу, — и я бы не осмелился сюда явиться, если бы этого не требовали  мои обязанности.

— Обязанность? Какие у вас здесь обязанности?

— Как капитан  морской стражи, я обязан следить за соблюдением законов Его Величества, касающихся торговли и мореплавания, поэтому я провожу инспекцию флота.

— Инспекцию флота? Вы вторглись на борт моего корабля, а не  на флот. Это какая-то уловка, какое-то  мелкое вымогательство?

— Ничего подобного. Я осмотрю все суда, если позволит время. Я просто начинаю с вашего. А теперь, пожалуйста, откройте люки и вытащите несколько бочек для осмотра.

— Откройте…  — пробормотал капитан, впервые заговорив. — Мы только что все уложили, а люк задраили, закупорили и опечатали.

— Ничего страшного, сэр, — сказал Марлоу, — просто сломайте печати, раскупорьте и откройте люк.

—  Ничего подобного мы делать не будем, — решительно сказал Уилкенсон.

— Хорошо, тогда я сделаю это сам. Он указал команде «Плимутского приза», и они принялись отпирать люк, выбивая клинья, чтобы освободить брезент.

— Нет, нет, на это нет времени, — сказал Марлоу. — Принесите топоры,  и просто прорубите его. Потом прорежьте брезент и решетку.

Четыре человека из прибывшей с ним группы, которым Марлоу приказал принести топоры, вскочили на люк и подняли лезвия над головами.

— Нет, нет, не ломайте ничего! — закричал хозяин всего этого хозяйства  за несколько секунд до того, как люди Марло собрались уничтожить  его брезент и решетки люков. — Боцман, открой люк!

Солдаты морской стражи стояли в тишине, пока боцман «Братьев Уилкенсонов» и его бригада разбирали утреннюю работу, оттягивая назад брезент и снимая решетки. Стяжка была отпущена и перекинута через зияющий люк, и трое матросов с помощью стропов спустились в темный трюм, чтобы обойти бочки.

Джордж Уилкенсон, его отец и боцман смотрели с угрюмыми лицами, скрестив руки на груди. Они не сказали ни слова, но Марлоу знал, что их молчание будет недолгим.

Двадцать минут спустя матросы «Плимутского приза» выволокли полдюжины бочек на палубу. Марлоу оглядел их, медленно идя между ними и качая головой. — Боюсь, это выглядит не очень хорошо. Бикерстафф, будьте добры, измерьте их.

Бикерстафф положил свою мерную линейку на горлышко бочки, потом на ее бок и тоже покачал головой. — Тридцать шесть дюймов по крышке, пятьдесят два дюйма в высоту.

— Тридцать шесть… — сказал Марлоу. — И все они такие?

Бикерстафф двинулся вдоль линии, измеряя каждую. — Да, я боюсь, они все одинаковы.

—  Что ж, сэр, — сказал Марлоу, поворачиваясь к Уилкенсону, — небольшая проблема. Бочка законного размера составляет тридцать два дюйма на сорок восемь дюймов. Я мог бы не заметить, знаете ли, если хотя бы одна или две из них были немного больше, но сейчас нам придется их все измерить.

Рот Джорджа Уилкенсона открылся, глаза Джейкоба сузились от ярости. — Измерить их все? Джордж успел сказать. — Ты хочешь, чтобы мы их все вытащили чтобы измерить?

— Я не вижу другого пути, как это можно было бы сделать.

— Да к черту вас с вашими мелкими домогательствами! — закричал Джейкоб Уилкенсон. — Вы не обманете меня, вы просто пытаетесь отомстить нам за ликвидацию вашего мусорного табака.  Но это был настоящий мусор, сэр, и мы имели законное право его сжечь!  Таков был наш долг!

— И я также имею право осмотреть ваши бочки, и это также мой  долг. И из того, что я видел до сих пор, вы нарушаете закон.

Уилкенсоны и капитан их корабля долго смотрели на Марлоу, но