Шрифт:
Закладка:
– Тогда зачем тебе эта девушка? – рассеянно спросил Малахия. Руслан махнул рукой:
– Оля? Потому что Оля была бездарной ведьмой, но всего за несколько месяцев обрела настоящую силу. Я хочу знать, как это произошло.
Малахия невольно вспомнил о том, как он убил богиню магии. Новые виды магии появлялись и раньше, но со смертью Маржени и вмешательством Нади все правила, по которым они жили и за которые боролись, превратились в пепел. Правда их новой реальности состояла в том, что магия вырвалась на свободу. И как они это переживут?
Малахия полагал, что никак, особенно если Чирног добьется своего.
– Прошу прощения, но я хотел бы вернуться к предыдущей теме. Что там насчет клириков?
Казалось, что вопрос ни капли не насторожил Руслана.
– Их было четверо: Иннокентий Тамаркин, Милена Шишова, Лев Милехин и Софья Грешнева. – Он поднялся с места и провел руками по волосам, отчего они встали дыбом. Оттолкнув Малахию в сторону, юноша потянулся за тонкой книгой, которая стояла на полке. Сверкая лихорадочным взглядом, он протянул ее Малахии: – «Книги Иннокентия» – это единственный источник, описывающий события тех лет. Четыре клирика потеряли связь со своими богами-покровителями. Существует еще несколько томов, но они были утеряны. Мои люди в Комязалове собирают слухи об их местонахождении, но пока все безуспешно. Эти клирики смогли ослабить Чирнога. Им удалось совершить невозможное.
Малахия открыл книгу и пролистал страницы.
– Ну, теперь нам не придется об этом беспокоиться, не так ли? Времена клириков давно прошли.
Руслан усмехнулся:
– Вот именно.
Руслан был просто одержим желанием понять прошлое, но его главная слабость состояла в том, что он мог смотреть только назад. Этот фанатик искренне полагал, что все вернется на круги своя, если мир снова будет жить по заветам древности.
– Надеюсь, ты понимаешь, – сказал Руслан, – что логическим заключением нашего разговора должна стать смерть твоего брата.
По спине Малахии пробежали мурашки.
– Что?
Пальцы Руслана пробежались по кольцу.
– Разве ты этого не почувствовал? Полагаю, что нет. Как истинный сосуд Чирнога, ты не можешь чувствовать на себе его силу. Теперь я знаю, что ты говоришь правду, но мне также известно, что твой брат не подчинился воле нашего бога, и за это он должен умереть. Все нормально. Я не заставлю тебя смотреть. Если только ты сам этого не хочешь, – он оглянулся через плечо, приподняв темную бровь.
В этот момент Малахия с поразительной ясностью осознал, что не хочет смерти Серефина. Слишком долго он считал себя одиноким, никому не нужным мальчишкой, произошедшим от Стервятников, и в конце концов смирился с мыслью, что у него никогда не будет настоящей семьи. Но теперь у него появился брат, пусть даже этим братом оказался Серефин. Для Малахии это было по-настоящему важно. Он не хотел, чтобы Серефин становился жертвой его гордыни.
– Я делаю то, что ты хочешь, – сказал Малахия. – Оставь его.
Руслан усмехнулся:
– Ни за что.
Кольцо на его пальце вспыхнуло тусклым светом.
«Когда поле битвы было затоплено, Своятова Нюра Злобина, клиричка Омуницы, похоронила под толщей воды целую армию».
Надя чувствовала себя так, словно только что вынырнула из ледяной реки. Она никак не могла согреться, даже когда ей в руки сунули кружку с обжигающе горячим чаем. Ее спина болела от удара ножом, на этот раз вовсе не метафоричного. И какими бы теплыми ни были объятия Париджахан и Рашида, они не могли прогнать холод из ее костей.
Увидев Надю, Катя глубоко вздохнула, и по ее напряженным плечам пробежала волна облегчения.
– От тебя слишком много хлопот.
– Это я уже слышала: – Надя сидела на краю кровати, плотно закутавшись в одеяло. Она не хотела ложиться, потому что это положение напоминало ей о смерти.
– Что случилось?
Надя чувствовала себя другой, совсем легкой, как будто у нее что-то отняли. Но если чего-то не доставало, может, на его месте появилось что-то новое?
– Боги снова говорят со мной.
Катя приподняла бровь:
– Что изменилось?
– Чирног пробудился.
Лицо Кати побледнело, и она тут же села на ближайший стул.
– Ох.
– Мы должны отправить его обратно в заточение. Это единственный способ.
Катя открыла рот, но только для того, чтобы снова сжать губы и покачать головой. Надя тоже не знала, как воплотить этот план. Зато теперь они знали, в каком направлении двигаться. Может быть, они найдут ответы в Комязалове. Только в столице Калязина могли найтись такие обширные эзотерические знания.
Царевна задумчиво накрутила на палец свой темный локон.
– Хорошо, – еле слышно сказал она. – Я поговорю с Виктором и проверю, насколько сильно пострадал город. Кажется, нам удалось раз и навсегда отбиться от ведьм.
«Златана все равно поглотит город», – сказал Звездан.
«Значит, ты на меня не в обиде?»
«Мне любопытно посмотреть, что ты будешь делать дальше».
«Кто-нибудь из вас поддерживает Чирнога?»
«Поддержка – слишком простое слово, чтобы описать наши сложные взаимоотношения. Златана всегда любила его, как и Цветко».
«А что насчет Велеса?»
«Он делает то, что ему нравится, когда ему нравится, с кем ему нравится».
Да, это было похоже на Велеса. Надя жестом указала на место рядом с собой, и Париджахан со вздохом подчинилась ее просьбе.
– Что вы с Малахией обсуждали в тайне ото всех?
Париджахан вздрогнула.
Надя не хотела прикасаться к связующей нити, но ей было хорошо знакомо это отчаяние, этот голод. Почему магия не разрушилась с его смертью? Она подозревала, что он мог выжить, и это вызывало тревогу.
Будет ли она искать его? Смогут ли они оба пережить грядущие события? У Нади было плохое предчувствие, что они непременно окажутся по разные стороны баррикад.
Она решительно пресекла эти мысли. У них не могло быть будущего, особенно после того, что он сделал. Да и она была ничем не лучше.
– Что ты мне не договариваешь, Пардж? Я кое- что знаю, но мой паалмидешский все еще хромает. – Надя пыталась учиться у Париджахан, но процесс шел очень медленно. Этот язык не имел ничего общего с калязинским или транавийским, поэтому давался ей с большим трудом.
– Очень много, – сказала аколийка с напускной веселостью. – Дело не в том, что я не доверяла тебе или Рашиду. Просто… – она закрыла лицо руками.
