«После сна состояние Малахии подозрительно улучшилось. Сам факт того, что он заснул, был подозрительным. Он не спал уже много месяцев.

«Удивительно, насколько все меняется, когда ты становишься покорным», – сказал Чирног.

Малахия не ответил. Он был слишком сосредоточен на том, чтобы не думать о некоторых вещах. Например, каково было скользить зубами по горлу того человека. Каково было целовать его. Как сильно он не хотел вспоминать о том, что сделал. Каждый раз ему казалось, что он уже достиг самого дна, но потом ему удавалось пасть еще ниже.

Но больше всего Малахию пугала мысль о том, что где-то была сражена девушка со снежно-белыми волосами. Ее смерть была океаном, в котором он утонет. Лучше бы она выжила, чтобы он мог тихо ненавидеть ее издалека.

Отныне он будет жить в отрицании.

– Ты надеялся, что я не выживу? – любезно поинтересовался Малахия.

Руслан слегка улыбнулся, склонив голову набок. Малахия оказался лучше, умнее и сильнее, а значит, культ был обречен.

– Ты хотел, чтобы я уничтожил этого человека, разве нет? Надеюсь, это ты и планировал, потому что его уже не вернуть, – он махнул в сторону дерева, выпрямляясь во весь рост. – Нам с тобой есть что обсудить, – Малахия улыбнулся, чтобы продемонстрировать острые зубы. Руслан едва заметно вздрогнул. – Только мы вдвоем. – Он обошел квадрат света и приблизился к мужчине, отходя подальше от своего брата. Было странно думать о Серефине в таком ключе, но… это казалось правильным.

– Подожди, что? – взволнованно воскликнул Серефин. Взглянув на него, Малахия с трудом сдержал вздох. Он надеялся, что Серефин уже догадался, какую игру он ведет.

– Я – сосуд для их возрожденного бога, – прямо ответил он. – Им незачем разговаривать с тобой.

«Доверься мне», – подумал он, зная, что Серефин этого не сделает. С какой стати? Малахия только и делал, что подрывал его власть и игнорировал его авторитет.

– Вы только поговорите? – осторожно спросил Серефин. Он взглянул на Кацпера, сжимающего кулаки. Без всяких сомнений, лейтенант был уверен, что Малахия объединится с членами культа и оставит их на верную смерть. Малахия всегда считал, что люди лучше справляются со своими ролями, когда находятся в истинном отчаянии.

– Ну, если в результате нашего разговора мы придем к взаимопониманию, это будет не так уж плохо, – ответил Малахия, пожимая плечами.

Вот только на этот раз обман не казался приятным делом. Он с удивлением обнаружил, что не хочет быть предателем в глазах Серефина. Он совершил ужасный поступок, но даже после этого Серефин относился к нему с добротой. Он этого не заслуживал. Мысли о совершенном злодеянии казались невыносимыми, но Малахия не мог отрицать, что убийство принесло ему наслаждение. В конце концов, он был самым настоящим чудовищем и не мог устоять, когда Чирног взывал к его низменным инстинктам.

На лице Серефина промелькнула обида, и Малахия прикусил губу.

– Малахия, не смей, – сказал Серефин обманчиво мягким голосом.

Руслан придержал дверь и оглянулся через плечо. Малахия последовал за ним, чувствуя себя просто отвратительно.

– Как долго вы ждали его возвращения? – спросил Малахия, не в силах скрыть своего любопытства. Он шел за Русланом, сложив руки за спиной.

Они находились в каменной церкви – возможно, в монастыре, – но Малахия не мог сказать наверняка. Это напоминало те ощущения, которые он испытывал рядом с Надей, хотя сейчас было гораздо холоднее. Пусто и враждебно. Он осторожно обходил солнечный свет, проникающий через оконные щели, а когда этого никак нельзя было избежать, ему приходилось стискивать зубы и терпеть боль. Малахия не сомневался, что Руслан специально повел его по этому маршруту.

– Орден существует с начала времен, – пространно ответил тот.

– Не хочешь – не отвечай. В любом случае, это бесполезная информация. – Малахия сделал шаг назад, ожидая, что Руслан бросится на него.

Руслан придвинулся ближе и поднес лезвие к его шее. Интересно. Малахия с облегчением отметил, что его кожа никак не отреагировала на лезвие. Значит, это не реликвия. Он мог пережить любые ранения от клинка, кроме обезглавливания – единственного верного способа убить Стервятника. Но с недавних пор к списку смертельных угроз пришлось добавить и реликвии.

– Не испытывай судьбу, – прошипел Руслан.

Благодаря Наде он привык быстро соображать, когда к его горлу прижимали лезвие. А еще у него был богатый опыт в испытывании судьбы.

«Насколько силен твой контроль надо мной?» – Малахия рискнул обратиться к Чирногу. Он не хотел, чтобы бог проводил демонстрацию, но у него была теория, и ему очень хотелось ее проверить.

«Ты мой», – ответил Чирног.

«Это не отвечает на мой вопрос».

Ну и ладно. Малахия перенял у Нади достаточно бессмысленных религиозных терминов, чтобы справиться самостоятельно. Он неохотно отпустил нить контроля, из-за чего его внешние изменения происходили быстрее и хаотичнее, готовясь к головокружительному калейдоскопу, который зависел от того, где появятся и исчезнут новые глаза.

– Я – голос твоего бога во плоти, – сказал он, понизив голос и говоря сквозь железные зубы. – Мое происхождение не имеет значения. Мне не нужен ни ты, ни твой орден, так что лучше бы вам относиться ко мне с должным уважением. Я – энтропия. Я – хаос. Ты подчинишься моей воле, или от тебя останутся только куски плоти, как и от твоего несчастного послушника. С чего ты взял, что можешь приковать меня, запереть, сломать и протащить по солнечным коридорам, как обычного смертного?