– У меня выходной. Выйди на кухню, я оденусь.

И вот за утренним чаем Заря несказанно удивилась Асиному гостю. К тому времени, пока Ася оделась, умылась, вышла на кухню, она уже напекла блинов и угощала Руслана, задавая при этом кучу вопросов, чтобы определить, что за фрукт здесь нарисовался. Раиса она раскусила сразу. «Бросай его! Воняет затхлостью подхалимства и лизоблюдства, – потребовала после первой встречи. – Тебе говорит одно, мне другое». Ася не поверила, и зря.

Руслан отшучивался от Зари, смотрел в чашку с коричневым чаем, обмакивал блины в малиновое варенье. Заря шутки понимала и от души хохотала.

На кухню вышла Ирина, работавшая на заводе художником-оформителем. Высокая, чернобровая, статная. Лицо, озарённое солнцем, было шоколадно и свежо, ослепительно белели зубы, кружевом спускались локоны. В ней кипела цыганская кровь.

Руслан засмотрелся на неё.

– Девчонки, да вы здесь все красавицы!

Заря хмыкнула, Иринка улыбнулась, Ася удивилась.

– Я ненадолго. Мне надо домой к матери съездить, проведать.

– Далеко? – Заря добавила варенье в чашку.

– Я из Елабуги.

Руслан ушёл. Не забыл забрать таблицу Брадиса. Договорился с Асей о следующей встрече. Немыслимо было не вернуться в этот цветник – рассадник насмешек, разговоров, шуток, молодости.

Каждые выходные Руслан ездил к матери, отвозил получку, пустые банки из-под варенья. Мать угощала огромными очпочмаками, наливала чай в огромные пузатые бокалы. Ради сына вытаскивала бокалы из серванта. Руслан валялся на диване и читал книги. Это единственное, что его успокаивало и одухотворяло. Мать за это время успевала связать полноска, сварить лапшу, поболтать с зашедшей соседкой.

– Женить тебя надо, улым, – тянула нить из клубка.

Руслан переворачивался на другой бок, перекидывал страницу.

– Пока не спился, надо женить.

Руслан успевал прочитать ещё страниц пять, пока мать, щуря щёлки глаз, довязывала ряд и вновь поднимала надоедливый вопрос.

– У Варвары Максимовны дочка есть, вы с ней в одной школе учились. Она тебя помнит.

– Мам, я как-нибудь сам.

– Сам, сам, – недовольно бухтела мать. – Как у тебя дела с Марьям?

– Никак. Разбежались.

Мать уронила вязание.

– Уф аллакаем, – потянулась поднимать с пола. – Так ты любил её вроде?

– Ма, отвяжись. Не доставай.

– Улым! – мать поднялась, поцеловала сына в висок. – А как же внуки? Вчера Варвара Максимовна приходила со Светочкой. На скорой работает медсестрой. Добрая очень, укол поставила, не больно совсем.

Руслан перевернул страницу. Читать не получалось. Сердце закровило воспоминаниями. Прекрасная, неповторимая Марьям. Познакомились весной, как пришёл из армии. Любовь захлестнула. Чувствовал себя на вершине пика Победы, знал и чувствовал, что она – его, до последней клеточки. Через три месяца предложил замуж. И тут началось. Даже не смогла толком объяснить, почему хочет расстаться. Просто стояла и плакала.

Руслан отложил книгу, повернулся лицом к стене, над ним колыхнулся коврик с двумя ланями – остроносые мордочки, тёплые взгляды, рога, переплетённые буйной зеленью. Так и провалился в Асю. Во сне неслись на ланях по тайге, поднимались к облакам.

Глава 16

На кухне общежития витал запах жареной картошки, и время от времени доносились приглушённый разговор девчат, скрежет ножа по дну сковородки, дробный стук перемываемой посуды.

Ася оторвалась от подушки и огляделась. Кровати соседок были заправлены. Зашла Люба с чашкой чая, на чёлке бигуди, под халатом виден воротник белой блузки.

– Куда-то собралась? – лениво потянулась Ася.

– По магазинам! – Люба послюнявила чёрный карандаш, подвела тонкие брови.

Любимое занятие. Ходила по магазинам и ничего не покупала. Ася так не могла, обязательно спустит всю получку. То на шоколадные конфеты и пряники, то на платье и колготки. Вроде в магазинах и покупать нечего, а всё равно возвращалась без денег.

Со дня приезда Аси в Челны прошло больше трёх лет, и Любка стала ей родной, как старшая сестра, основательная, усидчивая и опытная. У Любы были свои родные братья и сёстры, которые постепенно подтянулись за ней из деревни. Любка принимала всех с радостью, с дорогой душою встречала, опекала, кормила, снабжала дефицитом, случайно найденным в магазине, – недорогим, но броским.

Любимые сестрёнки Любки, прикатившие от родителей, успели выйти замуж. Приехал и младший братишка, который с первой получки купил себе брюки клёш в широкую бело-чёрную полоску. Даже в холодную погоду он щеголял без шапки и в одежде предпочитал яркие краски.

Дверь со стуком распахнулась, и в комнату как раз и ворвался он, с букетом разнокалиберных цветов в литровой банке. Кивнул Асе, поставил банку на тумбочку, перегородив цветами всё зеркало на стене.

– Налетай!

Братишка разворошил букет, выдернул три ромашки Асе.

– Это тебе! Быстро бери, а то вянут.

Ася удивлённо покосилась на Любку, машинально взяла ромашки.

– Купил или нарвал где? – полюбопытствовала Любка на правах старшей сестры, оберегая братишку от расточительства или хулиганства.

Братишка ткнулся губами в волосы сестры.

– Чего там? Бабушка продавала. Сидит, бедная, «Купи, сынок, купи», – просит, ну я и купил.

– Небось, весь аванс спустил?

– Люб, ну чего ты? Пятьдесят копеек за такой букет. Вон вам двоим хватило.

– За такие деньги можно полведра картошки купить.

– Картошку мы сами вырастим. Ведь правда?

Ася улыбнулась. В этом году случился неурожай, так что с картошкой образовалась проблема. Не купить. Нигде. Ни за какие деньги. С цветами оказалось гораздо проще.

– Ты в этой блузке пойдёшь? – решил сменить тему разговора братишка. – Вдруг дождь, сразу станет просвечивать.

– Эта блузка мне к лицу, – фыркнула Люба и тут же получила отпор от брата.

Он вытащил из шкафа зелёное платье, на весу примерил к Любке.

– Вот же! Смотри, правда лучше?

Любка сказала: «Может» – и пожала плечами.

Ася отвернулась, открыла учебник, нашла нужную страницу. Теперь «усталость металла…» переплеталась с «чёрной юбкой», а «сопротивление кран-балки» – с «небесным жабо»…

Когда они ушли, Ася вылезла из кровати, накинула халат и поразилась необычной тишине во всей квартире. Захмелевшая от покоя, плеснула холодной воды из-под крана, наболтала смородинового варенья, выпила большими глотками. Морс был с кислинкой, прохладный, с жёсткими крупинками ягод.

– Привет, серохвостый! – крикнула Ася и ударила ладонью по стеклу.

Воробей на карнизе оглянулся, осуждающе посмотрел на Асю и продвинулся на другой край подоконника к застывшей мухе.

Ася припомнила, что ей надо решить ещё три задачи по сопромату, и вернулась в кровать под одеяло, стараясь не уснуть. Фиолетовые васильки на пододеяльнике глядели на Асю с таким видом, будто хотели сказать: «И чего ты