в своих ячейках, поскольку гарантируем полную конфиденциальность. И вот к нам приходит клиент, арендует малую ячейку и кладёт туда, скажем, горсть мелких необработанных алмазов. Алмазы, конечно, представляют собой ценность, но, скажем так, относительно невысокую. Они сгодятся разве что для недорогой ювелирки. Но мы, разумеется, не знаем, что клиент туда положил. Следом за ним приходит ещё один клиент и тоже арендует такую же ячейку. Мы опять не видим, что он туда кладёт, и напрасно, потому что второй клиент положил в свою ячейку взрывчатку. Ячейки ставятся в стойку рядом друг с другом. Несколько дней всё спокойно, затем часовой механизм срабатывает, и происходит взрыв. Второй клиент, разумеется, растворился бесследно, зато приходит первый, с ужасом глядит внутрь своей ячейки и сообщает нам, что там была дюжина десятикаратных алмазов, которые сейчас превратились в обломки и пыль, и стоимость которых мы должны ему возместить. Этот вариант страхового мошенничества первым придёт в голову любому желающему хорошо и безопасно на нас заработать. Кстати, это одна из причин, почему банки сдают свои ячейки, не гарантируя сохранности содержимого.

Эрик помрачнел.

— И как мы можем с этим бороться? Тоже не гарантировать сохранности?

— Чем же мы тогда будем отличаться от банков? Мы обязаны гарантировать возмещение ущерба, иначе у клиента неизбежно возникнет вопрос, за что он нам платит.

— А у остальных владельцев этих шести сотен ячеек там тоже внезапно окажутся бриллианты?

— Нет, — улыбнулся я. — С этим достаточно просто бороться: клиент при оформлении аренды объявляет ценность, и стоимость аренды зависит от объявленной ценности. Ну и, конечно, производится экспертиза содержимого при наступлении страхового события. Но для страхового мошенника это не препятствие — он ведь может объявить любую ценность. Увеличение стоимости аренды для него не критично, да и арендовать-то ему надо всего на недельку.

— Мы можем размещать ячейки не подряд, чтобы нельзя было предсказать, где окажется ячейка мошенника.

— Очень хорошо, Эрик, — с удовлетворением сказал я. Он наконец-то начал пользоваться головой, и это меня действительно радовало. — Ячейки должны сдаваться в аренду в случайном порядке, а система их нумерации должна храниться в строгом секрете. Это действительно сделает очень сложным такой вариант страхового мошенничества, но проблема всё равно останется.

— Почему? — не понял он.

— Потому что этим могут заниматься и люди, которые вовсе не собираются получить с нас какие-то деньги, — объяснил я. — Например, это могут сделать наши враги. Каждый взрыв в хранилище, который привёл к убыткам клиентов — это огромный ущерб для нашей репутации, не говоря уж о чисто денежных потерях. И сделать это достаточно просто — всего лишь прийти и арендовать ячейку или даже камеру. Бронекапсулы и бронированные стойки для ячеек позволят минимизировать ущерб или даже полностью его избежать.

— Теперь я понял, — серьёзно сказал Эрик. — Как-то не задумывался о таком варианте. А как вообще будет происходит доступ к ячейке?

— Да там всё просто, — махнул я рукой. — Ячейка закрывается на два замка — один ключ у нас, второй у клиента. Сотрудник с ключом доступа к хранилищу не имеет — ячейку в отдельную комнату доставляет служащий хранилища, у которого, естественно, никаких ключей нет. Сотрудник с ключом открывает свой замок и выходит. У клиента есть, скажем, двадцать минут на работу с ячейкой, а потом всё повторяется в обратном порядке. Ну и по желанию клиент может опечатать ячейку. В общем, процедура несложная и вполне прозрачная.

— И ещё один вопрос, Кеннер, — Эрик выглядел смущённым. — Что там с крокодилами? Извини, что я об этом спрашиваю, просто хочется понять — это в самом деле что-то реальное, или можно за такие вопросы сразу в морду бить?

— Пока не знаю, — поморщился я. — Тамила их делает. Надеюсь, что она не подведёт — денег на эту дурь уже целая куча ушла.

— А что — может и подвести?

— Да кто ж её знает? — с досадой сказал я. — Может и подвести, наверное. Кое-что сомнительное в ней есть.

Эрик вопросительно посмотрел на меня.

— Как бы это объяснить… вот ей вроде как полторы тысячи лет, но я в это не верю. Понимаешь, возраст всё равно сказывается во многих моментах — поведение, разговор, жесты, да много разных мелких признаков. Как угодно хорошо загримируй подростка в старика, и всё равно будет понятно, что это ряженый. Точно так же старик вряд ли сможет абсолютно убедительно сыграть подростка. Обязательно будет проявляться какой-то диссонанс. Так вот, как я ни стараюсь, я никак не могу поверить в полторы тысячи лет. Мне даже в пару сотен трудно поверить. Например, как бы Драгана ни дурачилась, никакого диссонанса в ней не чувствовалось, а с Тамилой он прямо глаза режет. Кстати, забудь, что я про Драгану сказал.

— Уже забыл, — согласно кивнул Эрик. — То есть с крокодилами пока непонятно?

— Непонятно, — вздохнул я.

* * *

Забор Ренских не переставал меня восхищать. Даже сейчас, посреди зимы, кто-то стоял и, периодически дыша на руки, выкладывал очередную мозаику. Дело это, конечно, трудоёмкое, и продвигается медленно, но пройдёт двадцать лет, или тридцать, или пятьдесят, и вокруг этого забора будут бродить разинув рот толпы туристов. Даже сейчас уже есть на что посмотреть, но меня всё-таки немного удивляет такая страсть Ренских к красоте. У них что — где-нибудь в подвале есть машинка для печатания денег? Мы вот совсем не бедные, но такого, пожалуй, позволить себе не смогли бы.

Покрутив головой, я бросил подсчитывать чужие деньги и зашёл в проходную.

— Выясните, где я могу найти сиятельную Стефу, — распорядился я, кивнув охранникам.

— Она вас ждёт в ротонде Медведицы, господин Кеннер, — доложил дежурный после короткого разговора по телефону.

Стало быть, Стефа не забыла, что мы договаривались о занятии. Я поблагодарил его кивком и прошёл на территорию.

Как всегда, у Ренских сразу бросалась в глаза просто невероятная ухоженность. Даже снег с дорожек они не отбрасывали на газоны, а вывозили, отчего и сугробы у них выглядели элементом дизайна. Я был бы не прочь завести такие же порядки и в нашем поместье, но бесплатной рабочей силы у нас не имелось, а держать целую армию дворников было бы слишком накладно.

Я успел пройти только до следующей дорожки, как буквально столкнулся со Стефой, которая спешила в том же