Шрифт:
Закладка:
Когда в 1933 году с принятием Двадцать первой поправки к конституции сухой закон отменили, значительную долю рынка по производству, распространению и продаже алкоголя контролировали организации, чьи прочие сферы деятельности по-прежнему оставались вне закона. Азартные игры, рэкет, проституция, организованная торговля наркотиками и рабочей силой — все эти занятия были частью одного предприятия, преследовались по закону и приносили огромную прибыль.
В то время как законный бизнес разрастался и развивался путем приобретения компаний, главным способом расширения для криминального бизнеса стала ликвидация конкурентов. Один такой случай и стал поворотным моментом в судьбе Джесси Баркера. Пришло время плановой инспекции розничного магазина по продаже алкоголя, который теперь мог выставлять товар на полки и рекламировать свою продукцию. Инспекцию проводили глава «семьи» и двое его старших подручных; их сопровождал целый отряд телохранителей. В составе «инспекционной комиссии» был и Джесси, которого повысили до управляющего сетью баров. Вся эта компания собиралась войти в один из баров в узком переулке, и тут открылось окно на первом этаже дома напротив и в них начали стрелять из автомата. Очередь длилась не больше минуты, после чего нападавшие скрылись через дверь черного хода, чтобы их не узнали и не отомстили.
Впрочем, мстить уже было некому. Все три главы «семьи» — их и планировали убить автоматчики — были мертвы; убили и четырех телохранителей. Прокатившаяся по улице автоматная очередь также прикончила двух невинных прохожих и ранила еще с десяток. Трое раненых впоследствии скончались. Ранили и Джесси Баркера — пули попали ему в плечо, грудь и бедро.
Выздоравливал Джесси медленно и болезненно. Рана в бедре оказалась поверхностной, но пуля, попавшая в плечо, раздробила ключицу. Однако самые серьезные повреждения вызвала пуля в груди: сломала три ребра и застряла в нижней части правого легкого. Впрочем, ранения были не единственными проблемами Джесси. Расстрел главарей преступной «семьи» оказался настолько серьезным делом, что под прицелом властей оказались не только преступники, но и жертвы. Полицейские и иммиграционные власти принялись расследовать прошлое Джесси и его связи с криминальным братством. Вскоре выяснилось, что Джек Барлоу — его ненастоящее имя.
Подписывая документы о выписке и оплачивая больничные счета, Джесси почувствовал, как кто-то подошел к нему сбоку.
— Джек Барлоу? — вежливо спросил незнакомец.
— Да?
— Вы арестованы, — спокойно заявил полицейский.
Джесси ощутил прикосновение холодной стали к левому запястью. Он повернулся и увидел второго полицейского, замкнувшего наручники.
— Пройдемте, — велели ему.
Последовал суд, исход которого был предрешен заранее. Джеку Барлоу предъявили обвинение в содержании борделя, признали виновным и приговорили к трем годам тюрьмы. На процессе от обвинения выступили несколько проституток, подтвердивших, что работали в комнатах над баром, где Джесси служил управляющим. Джесси обеспечивал работу предприятия и забирал у девушек двадцать процентов заработка как плату за «аренду». На допросе вскрылись интересные подробности, доставившие немало удовольствия журналистам, освещавшим суд. Окружной прокурор спросил одну из девушек, что случалось, если те не могли оплатить «аренду».
— Да ничего, — ответила она, — Джек за нас платил. Джек такой добряк; настоящий джентльмен. Когда мы болели, он оплачивал счета на лечение и ждал, пока мы снова выйдем на работу. Любая девушка готова была обслужить его даром.
После оглашения приговора, когда Джесси увели отбывать заключение, иммиграционные чиновники написали своим британским коллегам и приложили отпечатки пальцев Джека Барлоу, пытаясь установить его настоящую личность.
Еще в 1912 году в лондонском Ист-Энде случилась драка. Одного из участников, хорошо известного в местном преступном сообществе армянина, отвезли в больницу. Ему сломали челюсть и три ребра. Нападавший, который избил армянина за неоплату поставленного товара, отправился в ближайший полицейский участок, где ему предъявили обвинение в нарушении общественного порядка. Последовало слушание, обвинение подтвердили, а для более серьезного дела по причинению тяжких телесных повреждений не нашлось улик. Почему-то когда дело дошло до дачи показаний, у завсегдатаев паба резко испортилось зрение.
Не так давно в полиции начали применять технологию снятия отпечатков пальцев, и пальчики обвиняемого обработали в соответствии с новыми правилами, а папку с его делом отправили в Скотленд-Ярд. Два года спустя в дело добавили приписку, и с тех пор оно собирало пыль в отделе уголовных расследований. Прошел двадцать один год; в отдел пришли отпечатки на сверку, и дело извлекли на свет божий. Запросивший папку офицер прочел его с любопытством и даже изумлением. Затем снял трубку и попросил телефонистку связать его с подразделением по борьбе с терроризмом.
— Вам лучше приехать и взглянуть, — сказал полицейский. — Только что вскрылось одно дело, двадцать лет пролежавшее в архиве; тут есть приписка, что этот человек представляет для вас особый интерес. Нет, — ответил он на вопрос собеседника, — тут не написано, почему он вас интересует. Привод у него один, драка в пабе, но в записке от вашего отдела написано «считается погибшим». Что ж, он не погиб, а нашелся в Америке.
Летом 1936 года Джеку Барлоу предоставили возможность условного освобождения. Обычно уличенных в связях с организованной преступностью не освобождали досрочно, но в случае Джека прокуратура почему-то не возражала, и в начале сентября он вышел из тюрьмы. Тяжелая стальная дверь с лязгом захлопнулась за его спиной; он поправил поля шляпы и приготовился идти пешком к ближайшему шоссе, где надеялся поймать попутку до города. Но, оглядевшись, увидел, что к нему приближаются двое.
— Джек Барлоу? — спросил тот, что был ниже ростом.
— Это я, — отвечал он, почуяв недоброе.
— Джесси Баркер, он же Джек Барлоу, вы арестованы за нарушение закона об иммиграции, — сказали ему. Джесси утешало одно: не пришлось идти к шоссе пешком; сотрудники службы иммиграции усадили его в машину и повезли в Чикаго.
Предстоящая депортация не слишком его испугала: он понял, что смерть влиятельных членов его мафиозной «семьи» ослабила его позиции. В лучшем случае над его будущим нависла пелена неопределенности; в худшем ему грозила опасность. Впрочем, больше всего Джесси тревожило, что иммиграционные власти в Штатах знали, кто он на самом деле. Это означало, что они связались с британской полицией. Через несколько месяцев, сев на корабль, которому предстояло отвезти его обратно в Англию, Джесси размышлял, насколько хорошо британские власти осведомлены о его прошлом.
* * *
Детство Дэнни Мэллоя прошло в нищете в Австралии, поэтому он поставил себе цель разбогатеть во что бы то ни стало. И решил, что легче всего это сделать, найдя себе богатую невесту.
Он был
