их, но девочки ей мешают: они не считают, что их нужно защищать, и говорят: «Он сказал, что мы хорошо пахнем». Хотя Юки удается спасти их, она говорит Зеро: «Мне жаль их» (том 1). Юки не склонна к подобной девичьей глупости.

Юки любит Канаме, но иначе — согласно Платону, она контролирует себя разумом. Она понимает, что Канаме, как вампир, боится того, что она человек, и для неё ясно, что она никогда не сможет быть с ним. Например, ближе к концу первого тома, обсуждая свои чувства к Канаме, она говорит Зеро: «Есть черта, которую вампиры и люди не могут пересечь». Но она знает, что и Зеро тоже вампир, она поворачивается к нему со словами: «Зеро, прости меня, я не имела в виду…» И Юки, очевидно, действительно не имела в виду Зеро, чей статус человека, превращённого в вампира, близок к ней. Только Канаме может представлять «преследование наслаждения по зову натуры».

В седьмом томе Юки даже ещё более недвусмысленна, когда, пытаясь открыть правду о своём прошлом, осознаёт, что Канаме является ключом к её заблокированным воспоминаниям. Она упрекает его в постоянном интересе к ней, говоря: «Не имеет значения, как сильно я пытаюсь преодолеть себя. Я не подхожу для тебя». Несмотря на свою любовь к нему, Юки опасается.

И показывает постоянное сдерживание, на которое другие девочки не способны.

Сила девочек

«Рыцарь-вампир» изображает Юки как возничего, пытающегося сохранить свою упряжку в равновесии. Сила Канаме и его социальное положение среди вампиров делают его хорошей лошадью, которая стремится направо, к добру и красоте, он носит белую униформу ночного класса. Зеро, поскольку он относится к уровню Е — человек, который стал вампиром случайно,— представляет собой тёмную лошадь слева, он носит чёрное, и Юки сложно его контролировать. Она постоянно должна говорить ему «Нет!» или «Стоп!», когда он пьет её кровь.

Счастье Юки обусловлено умением удержать двух братьев, которых она любит, в равновесии. Она предлагает Зеро собственную кровь, чтобы сохранить ему жизнь, даже если его вина за это будет губительна для него. Канаме хочет убить Зеро, но не делает этого, потому что ему также нужен Зеро, чтобы защитить Юки, и он знает, что если сделает что-то с Зеро, то потеряет Юки. Когда охотник на вампиров Ягари Тога (учитель Зеро) говорит Канаме, что ему следует знать о том, что Юки дала себя Зеро, он говорит: «Но, конечно, ты понимаешь, что она сделала? Ты, должно быть, еле сдерживаешь свой гнев?» Он хочет знать, не сделает ли Канаме что-нибудь, ведь он студент чести. Канаме отвечает: «Я не хочу потерять мою девочку» (том 2).

Но умение просто удерживать упряжку в равновесии не поможет Юки достичь блаженства «дружбы возлюбленного» («Риторическая традиция», стр. 129). Так продолжается до тех пор, пока Канаме тоже не укусил Юки, а потом, приняв кровь Канаме, она возвращает свои воспоминания и узнает, что по праву рождения она — принцесса вампиров. Поскольку Юки любит своего брата Зеро, Канаме предлагает свою кровь и ему, чтобы его кровь чистокровного вампира спасла его от деградации к уровню Е (том 7). Платон утверждает, что «эмоции нелюбящего, умеренные нравственным благоразумием и следующие утомительным и расчётливым правилам поведения, порождают во влюблённой душе ограниченность, которую обычно принято восхвалять как добродетель» («Риторическая традиция», стр. 129).

Декорации, от которых кровь стынет в жилах, с намёками на секс трёх видов, с питьём крови и БДСМ в том, как Юки контролирует Зеро (с оружием и магической цепью), наводящие ужас манипуляции Канаме над Зеро и Юки, делают тему инцеста одной из наименее извращённых в этом сериале для девочек-подростков. Определённо модель, представленная в «Рыцаре-вампире», можно описать как угодно, кроме «следования утомительным и расчётливым правилам поведения».

Для девочек расчётливые правила поведения напрямую запрещают все виды наслаждения, которые они хотят искать и найти. Энн Элисок в своей книге «Разрешённые и запрещённые желания: Матери, Комиксы и цензура в Японии» объясняет, что инцестуальные табу помогают укрепить родство, которое в свою очередь создаёт социальный обмен женщинами среди мужчин. Поскольку мужчинам не позволено иметь отношения со своими собственными сёстрами, они должны торговать ими с другими родственными группами, утверждая, что «женщины — средство обмена, происходящего по условиям мужской власти и желания» (стр. 135).

Миры фантазий, в которых братья и сёстры не должны продавать своих сестёр посторонним, могут бросить вызов сразу и социальному табу, и заявлению Платона об узкой ограниченной осторожности. Но что они предлагают девочкам, так это шанс исследовать желания, которые в самом деле испытывают, потому что подрывают одно из наиболее ранних и наиболее универсальных табу просто предположением того, что родство может предложить девочкам нечто большее, чем просто быть предметом торговли.

10

Эл всё ещё брат Эда или он уже мёртв?

Николя Мишо

Невероятным умением и героизмом Эдвард Эрик спас жизнь своего брата Альфонса, присоединив душу Эла к пустым рыцарским доспехам. Эл, который был мальчиком, теперь стал ходящими и разговаривающими доспехами. Ему не нужно есть, у него не течёт кровь, он утратил способность чувствовать так, как раньше. Тем не менее, он помнит свою прошлую жизнь, и он продолжает следовать за своим братом, обучаясь и вырастая, как любой другой мальчик.

Нам интересно, насколько он реален. Алхимия, изображённая в «Стальном алхимике» (Fullmetal Alchemist), лишена какого бы то ни было научного основания, но меня интересует, возможно ли вообще разделение между душой и телом, как в опыте Эла.

Останется ли Эл после таких изменений тем, кем он был? По-прежнему ли он Альфонс Элрик — маленький брат Эда?

Хотя крайне маловероятно, что в принципе возможно присоединить душу мальчика к рыцарским доспехам, мы, кажется, вполне верим в то, что человеческая душа существует и что душа существует отдельно от тела. Разумно ли это?

Допуская, что душа существует, большинство из нас верят в то, что душа нематериальна, а следовательно — её нельзя проверить или изучить. В мире философии вопрос существования души и её взаимодействия с телом может быть рассмотрен и изучен очень глубоко, даже если сама по себе душа неосязаема. Два знаменитых философа, Рене Декарт и Гилберт Райл, занимали крайние точки зрения в ответе на вопрос, можно ли человеческую душу действительно отделить от тела.

«Стальной алхимик» уделяет большое внимание понятию человеческой души. Эл представляет собой душу мальчика, присоединённую к рыцарских доспехам, гомункул — это похожее на человека создание, лишённое человеческой души, а человеческие мутации запрещены, потому что нет цены, достаточно высокой, чтобы создать человеческую душу. Но откуда вообще пошла идея души? Почему