Декарт в значительной мере несёт ответственность за наше понимание того, что существует душа, которая является компонентом людей и при этом отделена от тела. Разделение между душой и телом было тем, во что верил Декарт, и его идеи постоянно отражают это.

Эд не сомневается в том, что душа Эла — это отдельная вещь и её можно переносить с места на место. И он уверен, что Эл останется тем, кем был, но даже сам Эл в этом не так уверен.

Разум и душа Эла — это одно и то же?

Когда мы пытаемся понять, насколько возможно, чтобы Эл сохранил свои мысли и воспоминания, мы должны держать в уме аргументы Декарта, согласно которым нет разницы между разумом и душой. Он доказывает, что разум является компонентом каждого человека, что разум бессмертен и не зависим от существования тела, таким образом, по сути, он представляет собой то, что мы называем душой.

Декарта как философа можно назвать субстанциональным дуалистом. Он думает, что существуют две субстанции: разум и тело. Разум или душа — это нематериальная субстанция, тогда как тело является физической субстанцией и подчиняется законам физики. Поскольку душа — нечто нематериальное, то, согласно Декарту, она не подчиняется законам физики и не взаимодействует таким образом, как материальные объекты. Мир «Стального алхимика» действует по законам такого дуализма.

Похожая на субстанцию душа Эла может быть перемещена из его тела и присоединена куда-то ещё, например, к рыцарским доспехам. Хотя душа нематериальна, её всё же можно перемещать, как будто это обычная вещь. Идея того, что душа является нематериальной, но всё же это нечто, похожее на субстанции, идет от Декарта. И так же, как в мире «Стального алхимика», Декарт смотрел на душу как на место расположения разума. Когда мы думаем о разуме, мы думаем о чём-то, что является прибежищем нашей личности, интеллекта и воспоминаний. Таким образом, если это сохранить, наша сущность будет сохранена, независимо от того, что случится с телом.

Это тут же ведёт нас к вопросу, терзающему разум Эла: если нет тела, можем ли мы быть уверены, что это тот же самый человек. Это чрезвычайно сложный вопрос в философии. Мы спрашиваем: «Что делает нас нами?» Если мы следуем Декарту, то мы не можем сказать, что это наше тело, но если это не наше тело, то как же нам идентифицировать себя? Для Декарта аргумент прост: у меня есть явная и отчётливая идея моего разума. Я могу представить этот разум без тела, следовательно, тело и разум — это отдельные и отличные субстанции. Это разум, который является отдельным от твоего тела, это и есть то, что делает тебя тобой. Но как Эл может быть тем же, кем был? Без тела и без мозга — что делает его маленьким братом Эда?

Мне не нужно думать о теле, чтобы постигнуть разум. Это отличается от других видов связанных идей. Есть идеи, для которых требуются другие идеи, чтобы обдумать их, следовательно, их нельзя назвать отдельными. Например, попытайтесь представить квадрат без границ. Это кажется невозможным. Для того чтобы быть квадратом, он должен иметь границы, и его нельзя представить без этих границ. По этой причине квадрат нельзя назвать отдельным и отличным от его границ. С другой стороны, несложно представить разум без тела. Кажется, не должно быть никакой необходимой телесности для того, чтобы познать разум.

Я могу представить разум, меняющий тела, я могу представить разум вне тела, и я могу представить тело без разума. Кажется, что разум и тело — это два концептуально различных понятия. Хотя я не могу взять в руки душу и переместить её из тела, нет причин, по которым необходимо смотреть на них как на нечто, связанное вместе. Разум не нуждается в теле для того, чтобы существовать как идея.

Может ли Эл в самом деле иметь воспоминания?

Но как существует разум? Мы смотрим на него как на нечто, в чём содержится наша суть, но, кажется, нет ни одного способа понять, как именно разум делает нас нами. Современная наука говорит нам, что в мозгу находятся воспоминания, и эти воспоминания могут быть утеряны, если мозг будет повреждён. Декарт верит в то, что у нас есть ясная и отчётливая идея нашего разума, а следовательно — значительный доступ к нему, но это необязательно является правдой.

Какой доступ я на самом деле имею к моему разуму? Я не могу удержать себя от амнезии или дряхления — процессов, связанных с мозгом. Но если воспоминания находятся в мозгу, то что известно по поводу души, делающей меня мной? Эла мучают подобные вопросы. Какая причина заставит его, не имеющего мозга, поверить, что те воспоминания, которые у него есть, это действительно те самые воспоминания, которые находились в его материальном мозге?

Нельзя с абсолютной уверенностью сказать, что наши воспоминания продолжаются после нашей смерти. Совершенно ясно, что не только наши воспоминания расположены в материи нашего мозга, но что наша личность сама по себе действительно связана с мозгом. Подумаем о случаях значительных изменений мозга, таких как химеры (как в случае Нины). Если маленькая девочка соединена с собакой, она начинает вести себя иначе, хотя, в теории, у неё остаётся её душа. Почему же она ведёт себя настолько по-другому, не так умно, например? Это потому, что существенные изменения в мозге привели к существенным изменениям её личности. Тот факт, что наша личность и мысли связаны с тем, что происходит с нашим мозгом, должен быть совершенно очевиден для нас.

Мы можем подумать о случаях наподобие знаменитого Финеаса Гэйджа, который вызвал масштабные дискуссии в девятнадцатом веке. Он был рабочим на железной дороге, выжившим после того, как железный прут полностью прошёл сквозь его голову. Кажется, что Гэйдж был действительно отличным парнем до того, как произошёл этот несчастный случай. После этого он стал неприятным болваном с дурным характером. Некоторые из его друзей говорили, что он стал совершенно другим человеком. Хотя детали случая Гэйджа противоречивы, этот и многие другие недавние случаи показывают, что повреждение определённых зон мозга может стать причиной существенных изменений личности.

Если у меня депрессия, я принимаю антидепрессанты, которые являются материальной вещью, и при этом они могут улучшить моё настроение. Если я гиперактивен, я могу принять лекарство, чтобы успокоиться. Тот факт, что большая часть нашей личности расположена в нашем мозге, не вызывает вопросов. Если у меня