– Где ребёнок? – проревел он, царапая потолок гребнем шлема.

Бранна и Земко съёжились у раковины.

– Оглянись, – пролепетал Земко. – Здесь нет никаких детей.

Лютомуж взмахнул палицей – и деревянный кухонный стол развалился пополам. Бранна пронзительно закричала, вцепившись в мужа.

– Зачем ваши соседи стали бы лгать? – прорычало чудовище.

– Они просто пытались отвадить тебя от своих домов! – закричала Бранна. – Ты уже забрал мою дочь! Уходи, мне больше нечего тебе отдать!

В ответ лютомуж только хохотнул. Он тяжело протопал к печи, сорвал заслонку, заглянул внутрь.

– Тут детей нет.

Лютомуж остановился около пианино, закрыв Имоджен обзор. Она видела проплешины в его шерсти и вдыхала кислую вонь его пота.

Ей мучительно захотелось чихнуть. Имоджен зажала себе нос – и желание исчезло.

Лютомуж направился к Бранне и Земко. Имоджен увидела, что хвост у него совсем короткий – не хвост, а какой-то клокастый обрубок.

– Если у вас нет детей, зачем же вы стирали детскую одежду?

Лютомуж указал на штаны Луки, сушившиеся над печью.

На это Бранна и Земко не нашлись что ответить. Лютомуж схватил с подоконника горшок с рассадой и швырнул его через всю комнату. Горшок ударился в стену прямо над головой Земко.

– Вот так я сейчас расколю ваши лживые черепушки! – взревело чудовище.

Имоджен не видела, что произошло дальше, ей были слышны только грохот и крики. Лютомуж размахивал своей палицей. Где-то рядом заливалась отчаянным лаем невидимая Колбаса. Внезапно собака тоненько взвизгнула – и затихла.

И тогда Луки стал кричать. Имоджен и Миро пытались его удержать, но он продолжал кричать с зажмуренными глазами. Он словно сорвался, как будто сошёл с ума. Перла тоже начала кричать.

Верхняя часть пианино была вырвана с мясом. Имоджен посмотрела вверх – и увидела чудовище. Его лицо скрывала плоская металлическая маска, а глаза были как два жутких чёрных провала.

– Вот вы где, – прорычал лютомуж и протянул обе лапы в пианино.

И тут Конья напала на него сзади – когтями в плечи, клыками в горло. Лютомуж взревел и пошатнулся, пытаясь стряхнуть с себя снеголику.

Дети устроили свалку, пытаясь выбраться из пианино, и только теперь Имоджен смогла увидеть всю сцену целиком. Горница превратилась в руины. Бранна лежала на спине, раскинув руки. Земко швырял тарелками в лютомужа.

– Мама? – пролепетал Луки.

Его мать не шевелилась.

Тем временем по улице шёл второй лютомуж. Имоджен увидела его сквозь разбитую переднюю дверь. Земко обернулся к детям.

– Чего вы ждёте? – закричал он. – Бегите!

Глава 67

Имоджен бросилась к задней двери, окинула взглядом сад в поисках какого-нибудь укрытия. Яблони или нырнуть в компостную яму?

В углу стояли две лодочки – круглые, одноместные. Перла накрылась одной из них и села на землю, как черепаха под панцирем.

Конья вскочила на дерево, её белоснежный хвост утонул и растаял в яблоневом цветении.

Из дома снова донёсся грохот. Имоджен бросилась следом за Перлой и схватила вторую лодку – та оказалась на удивление лёгкой. Имоджен заползла под неё.

Лодка была сделана из ивовых прутьев, согнутых дугой и крепко связанных друг с другом, а снаружи обтянута какой-то окрашенной в оранжевый цвет шкурой.

– Имоджен? – раздался голос Миро.

Она приподняла лодку за борт. Миро стоял в саду. По стене дома ползла чёрная тень.

– Шшшшш! – прошипела Имоджен. – Сюда!

Миро бросился к ней, прыгая через огурцы и лук-порей. Страшная тень упала на сад в тот самый миг, когда Миро шмыгнул под лодку. Вдвоём под ней сразу стало тесно. Дети затаили дыхание.

– Что ты там делал? – шёпотом спросила Имоджен.

– Ждал Луки, – ответил Миро.

Сердце Имоджен подпрыгнуло и сжалось. Она совсем забыла о Луки!

– Где он?

Словно в ответ на её вопрос снаружи раздался захлёбывающийся крик.

Миро и Имоджен приподняли лодку. Лютомуж держал Луки за ногу. Мальчик снова завизжал, болтаясь в воздухе. К саду приближались другие лютомужи, таща на плечах клетки с пойманными детьми. Некоторые пленники кричали, как Луки, другие только тихо плакали.

Миро рванулся, словно хотел броситься на помощь, но Имоджен схватила его за руку.

– Нет! – прошипела она. – Тебя поймают!

– Ну и что! – прохрипел он, глядя на неё обезумевшими глазами.

– Она права, – подала голос Перла из-под соседней лодки. – Лютомужей слишком много! Мы ничего не сможем сделать. Даже Конья не сможет сражаться одна против шестерых.

Лютомуж затолкал Луки в клетку. Мальчик вцепился в прутья и истошно завыл.

– Я хочу его спасти! – сказал Миро.

– Мы тоже! – прошептала Имоджен. – Но сейчас они просто поймают тебя, как и всех остальных.

Она зажмурилась и попыталась не думать о Бранне, которая так страшно неподвижно лежала на полу. Дышит ли она? Имоджен не знала.

Лютомужи были уже совсем близко. Земля тряслась под шагами их чудовищных ног. Имоджен молила, чтобы их не заметили. Трава щекотала её лицо, сырость земли впитывалась в ткань на коленках.

Когда топот стал удаляться и всё стихло, дети приподняли свои лодки. Сад был пуст. Лютомужи ушли.

Имоджен на четвереньках выбралась из укрытия. В полях вокруг дома чудовищ тоже не было видно.

– Мы не можем позволить им безнаказанно творить такое! – воскликнул Миро.

Имоджен дрожала с головы до ног, и сама не понимала отчего: от бешенства – или от подступающих рыданий?

Перла уже бежала – через сад, к задней двери, Конья спрыгнула с дерева в вихре белого яблоневого цвета и помчалась за хозяйкой. Девочка и снеголика не оглядывались. Через мгновение они обе скрылись в домике.

Глава 68

Когда Имоджен вбежала в дом, Бранна уже сидела, но выглядела очень бледной.

– Они забрали моего Луки, – пролепетала она.

Перла, Имоджен и Миро молчали. Они не знали, что тут можно сказать.

Земко отнёс жену наверх и уложил в кровать.

– Всё будет хорошо, – сказал он. – Тебе просто нужно немного передохнуть.

Он остался сидеть возле постели Бранны.

Дети были предоставлены сами себе. Дом казался пустым без взрослых, Луки и собаки по имени Колбаса.

Дети молча выкопали яму на краю сада, где земля была мягкой. Завернули Колбасу в одеяло.

Конья потыкала собачку носом, пытаясь поднять её на ноги. Колбаса отважно защищала свою семью от лютомужей и уже никогда не встанет. Её хвостик-завитушка безжизненно свешивался из-под одеяла.

Имоджен прикусила губу, пытаясь сдержать слёзы, но они всё равно градом катились по её щекам. Это несправедливо! Всё это несправедливо. Имоджен опустила голову, чтобы никто не видел, как она плачет.

Миро опустил