Шрифт:
Закладка:
— Неужели отец настолько ненавидел дядю, что приходил в бешенство, когда видел его?
— О да! — восклицает Эдвард. — Они всегда были яростными врагами, которые никогда бы не смогли наладить свои отношения. А уж если отец был чем-то недоволен или взбешен, то он никогда не скрывал своих эмоций.
— А дядя такой же?
— Он поначалу старается держать эмоции при себе. Но если его что-то взбесит или достанет, то и он начнет стрелять молниями. Как, например, в случае со мной: сначала дядя спокоен и говорит со своими фирменными ухмылками, но стоит ему разозлиться, то он уже показывает зубы и выпускает когти.
— Вот как…
— Кстати, когда вчера я пришел сюда, то подумал, что в сильном гневе ты очень похож на отца, — задумчиво отмечает Эдвард. — Те же жесты, та же мимика, такой же громкий голос… А уж когда я рассказал о наследстве, и ты потом пришел в бешенство, то вообще был его копией. Не зря все говорили, что вы с ним одинаковые. Вы похожи не только внешностью, но и характерами.
Терренсу несколько неприятно вспоминать о том, что произошло несколько дней назад. Им овладевает чувство неловкости и стыда, где-то в глубине души сожалея о том, что тогда так жестоко подрался с Эдвардом и избил его. Однако мужчина никак не выдает свои эмоции и старается спрятать их глубоко в себе, по-прежнему оставаясь холодным и невозмутимым.
— Все говорят, что мы очень похожи, — низким голосом отвечает Терренс и слегка хмурится. — И иногда мне начинает казаться, что это правда.
— Ну раз уж мама постоянно говорит об этом, то это абсолютная правда, — спокойно говорит Эдвард.
— Она постоянно говорит мне, что я едва ли не копия отца. Вроде бы в этом нет ничего плохого, но вроде бы порой так хочется заставить других прекратить сравнивать нас.
— Ты все еще ненавидишь его?
— Не знаю, Эдвард. — Терренс отрывается от спинки дивана и выпрямляется. — Может, раньше я однозначно ненавидел его. Но в тот день, когда я рассказал тебе о своем воспоминании, и ты дал намек на то, что все могло бы быть иначе, то это поселило во мне некоторые сомнения. Я начал думать о том, что произошло, и спрашивать себя, могло ли что-то подобное случаться до моего рождения. Даже если предположить, что этого не было, то что могло спровоцировать отца ударить маму?
— Тебе так и не удалось вспомнить того человека?
— Да как бы я это сделал? — разводит руками Терренс.
— И мама тоже не давала намеков?
— Она вообще никогда не говорила со мной об этом. Но мама явно что-то знает о той истории.
— Слушай, Терренс… — слегка хмурится Эдвард, приложив палец к губе. — Конечно, я не могу ничего утверждать, но что если дядя постарался на славу в обоих случаях? И спровоцировал развод родителей, и сказал тебе те вещи про отца…
— Дядя? — широко распахивает глаза Терренс. — Почему ты думаешь, что это он?
— Просто предположил. Я считаю, что нет больше никого, кто очень уж хотел развести родителей и настроить, по крайней мере, тебя против отца. Это было выгодно только дяде Майклу.
— Хм… — Терренс слегка хмурится. — А ведь такое возможно. Хотя если предположить, что это сделал дядя, то получается, он знал, где искать нас с матерью? Он заявился к нам домой и рассказал мне про отца?
— И если это правда, то мама точно знает всю правду. Она может сказать, кто был у вас дома, когда ты был маленьким.
— Нет сомнений в том, что мама может рассказать, что произошло с отцом, и почему он так взбесился в день их расставания.
— Как-то давно мама рассказала мне, что у них с отцом был какой-то конфликт, который начался без причины. Но судя по ее рассказам об их тяжелой жизни, я могу предположить, что у них просто сдали нервы. Поэтому они разругались и расстались после пощечины отца. Даже минимальная помощь бабушки Маргарет не улучшала ситуацию.
— Вот как… Значит, их брак разрушили бытовые проблемы? Сильный стресс, нехватка денег и еды, тяжелая работа…
— Где-то так. Возможно, все сложилось бы иначе, если бы их жизнь была лучше. Может, как раз из-за того, что дядя Майкл отнял у отца очень многое, они и жили так плохо и в итоге не выдержали это испытание.
— Черт, мне нужно разобраться в этой ситуации. Я должен узнать, что произошло в тот день, и постараться вспомнить того человека.
— Мама отказывается говорить всю правду и настаивает на встрече с отцом. — Эдвард на секунду отводит взгляд в сторону. — Правда, если он погиб, то теперь только она может все разъяснить.
— Ничего, я разберусь с этой ситуацией, — уверенно заявляет Терренс и резко мотает головой, дабы убрать с глаз некоторые пряди волос. — Только чуть позже. Сейчас есть более важное дело, чем поиск причины развода родителей.
— Ох, если бы все было так просто… — резко выдохнув и уставив взгляд в одной точке, без эмоций говорит Эдвард.
Терренс ничего не говорит и лишь бросает Эдварду короткий взгляд. После чего они несколько секунд молча сидят с опушенными головами, смотря в разные стороны или на свои руки. Но потом МакКлайф-старший на мгновение переводит взгляд в сторону и обращает внимание на Ракель, которая все еще стоит возле окна со скрещенными на груди руками, грустными глазами наблюдая за тем, что происходит на улице и уже перестав участвовать в беседе.
— Эй, Ракель, с тобой все в порядке? — интересуется Терренс. — Почему ты стоишь у окна и молчишь?
— Если я не ошибаюсь, ты стоишь возле окна уже минут тридцать-сорок, — переведя взгляд на Ракель, отмечает Эдвард. — И ни разу не присела за все это время.
— Все в порядке, я просто думаю, — тихим разбитым голосом отвечает Ракель, медленно разворачивается лицом к Терренсу и Эдварду, смотря куда-то в пол и по-прежнему держа руки скрещенными на груди. — И слушаю все, что вы говорите.
— Послушай, милая, мы все переживаем за Наталию, — спокойно говорит Терренс. — Но я уверен, с ней все будет хорошо. Она справится. Блонди — сильная девчонка.
— Я знаю… — Ракель нервно сглатывает, все еще находясь в своих раздумьях о встрече с Виктором и Дарвином. — Но мне все равно как-то не спокойно за нее… Не знаю, как она сможет пережить все это… Если Наталия поведет себя не так, то те люди могут
