Шрифт:
Закладка:
— С тобой происходит то же самое?
— Нет, эти двое знают меня в лицо и даже кричат «Здорово, МакКлайф!», когда видят меня в метре от себя. Правда, поскольку у них одна извилина на двоих, то иногда они забывают, кто я такой, и мне приходиться напоминать свое имя.
— Странно… — слегка хмурится Терренс. — Я думал, дядя окружил свою задницу гораздо большим числом охранников. Думал, дом охраняется на каждом шагу.
— Обычно у ворот стоят только двое, но сегодня им на подмогу пришли еще двое. Вот и вчетвером и надавали мне пинков под зад и приказали валить с той территории.
— Эй, неужели все в курсе его делишек? Может, есть кто-то, кто не догадывается о том, чего он занимается?
— Нет-нет, все обо всем прекрасно знают. Они даже поощряют это, а дядя неплохо платит им не только за их работу, но и за дополнительную подработку. Майкл доверяет всем этим людишкам и рассказывает о своих планах во всех подробностях.
— На него работают только мужчины?
— Нет, женщины тоже работают. Вот когда я прихожу к нему домой, то меня всегда встречает Кэтрин, девушка, работающая горничной в его доме. Она всегда сует свой нос не в свои дела, но дядя ничего ей не говорит и считает, что так и надо. Кроме того, он буквально боготворит ее и определенно женился бы на ней, если бы она ни с кем не встречалась. Но поскольку у нее уже есть парень, дядюшка обломался с возможностью хотя бы раз погулять на свадьбе.
— Ну и дела… — Терренс задумывается на пару секунд. — Этот подонок окружил себя довольно надежными людишками. Один бы он вряд ли провернул все эти делишки.
— Он всю жизнь хотел, чтобы его боготворили, даже если не сделал ничего стоящего. И встретил всяких козлов с таким же омерзительным характером, отвалил им кучу отцовских денег и начал получать желанную похвалу. Делать свои грязные делишки так, чтобы самому не пачкать свои белые ручонки в грязи и кровушке. И быть уверенным в том, что его старая задница и ворованные вещи находится в безопасности.
— Неужели он так боится за все эти богатства или свою никчемную жизнь?
— Еще как! Этот старый хрыч так привык к шикарной жизни, что теперь боится оказаться в одних трусах на улице. Только если бы эти богатства принадлежали ему, то я бы и слова не сказал и не бесился, когда он говорит, что это находится в его руках. Однако все это принадлежит не ему, а отцу. Он был настоящим владельцем всего, что так нагло украл дядя!
— Но каким образом ему удалось обчистить отца и оставить его ни с чем? Я полагаю, он обчищал его не один год и даже не два.
— Дядя начал обчищать отца еще тогда, когда я жил с ним. Помню, как он однажды сказал Изабелле, что его брат еще как-то держал себя в руках, когда дедушка и бабушка были живы, но после их смерти окончательно слетел с катушек. Не знаю, как именно дядя делал это, но тот факт, что у отца стремительно начали пропадать деньги и ценные вещи, начал меня настораживать.
— А как ты узнал, что они начали пропадать? Он сам говорил?
— Он сказал Изабелле. Она удивилась, что у него пропали очень дорогие часы, которые эта женщина подарила ему на годовщину их свадьбы. Ну а он явно соврал, мол дал поносить какому-то знакомому на некоторое время. Меня обвинить в краже они никак не могли, потому что я не знал код от сейфа, в котором они хранились.
— А дядя, значит, знал?
— Возможно. А однажды я услышал разговор отца с дядей, которые разговаривали так, будто всю жизнь были врагами. Не помню, о чем шла речь в том разговоре, но я слышал, как дядя сказал фразу, которая сводилась к тому, что если отец что-то ему не отдаст, то он причинит кому-то боль.
— Неужели он сам отдал ему те часы?
— По крайней мере, Изабелле он ничего не сказал. Но раз дядя что-то требовал, значит, отец вполне мог отдать часы или продать за большие деньги.
— Хм… — слегка хмурится Терренс и начинает думать, поглаживая свой подбородок. — Значит, дядя пользовался шантажом и запугиванием… А отец настолько сильно боялся его, что поддался на провокации и добровольно отдал ему все, что у него было…
— Не исключаю. Дядя неоднократно намекал на то, что отец добровольно отдал свое состояние. Хотя это как сказать — «добровольно»… Скорее в добровольно-принудительном порядке.
— Отец был таким наивным?
— По словам дяди — да. Конечно, я никогда не верил, что отец пошел бы на это, но немного подумав, мне начало казаться, что он не соврал.
— Значит, был плохим наивным человеком? — немного удивляется Терренс.
— Ты знаешь, хоть отец и особо не уделял мне внимания, но я никогда не считал его таким уж плохим человеком, — признается Эдвард, слегка сутулясь и крепко сжимая пальцы рук. — Да, может быть, он совершил много ошибок в своей жизни, но лично мне отец никогда не делал ничего плохого. Такого, чтобы я отказался называть его таковым.
— А как же тот день, когда он застал тебя в своем кабинете? — Терренс удивленно смотрит на Эдварда. — Разве тебе не было обидно, что он практически прогнал тебя из дома из-за такого пустяка?
— Обидно, но мне все больше начинает казаться, что отец был злым вовсе не из-за того, что я зашел в его кабинет и нашел ту фотографию. Между ним и дядей могло что-то случиться, что и разозлило его. Я помню, что одна горничная, которая работала в доме Изабеллы, говорила другой, что дядя Майкл приехал к нему поговорить.
— Хочешь сказать, как раз после того разговора отец зашел в кабинет, увидел тебя там и начал кричать?
— Да, он уже тогда был взбешенным. И я подозреваю, что именно дядя разозлил его.
— А Изабелла знала о его визите? Она вообще была знакома с дядей?
— Она знала его, но в тот день ее не было дома. Так же, как и Джереми с Уильямом. Горничная сказала, что они уехали куда-то втроем.
— Но чем дядя так сильно взбесил отца?
— А черт знает! После того как эти двое сталкивались друг с другом, это никогда не заканчивалось ничем хорошим. Дядя выплескивал свой гневный яд на отца, а тот злился и мгновенно заводился на ровном месте. Если в одно
