себя так из-за травмы, которую ей причинил тот случай. Уверен, что она хотела быть ближе, но страшно боялась. И потому не позволяла мне зайти дальше, когда я хотел добавить что-то новое в наши отношения.

— Понимаю. Но она все равно была мила с тобой.

— Да, Наталия относилась ко мне очень нежно и тепло. Давала то, что могла дать… Мне было хорошо, но… Иногда хотелось больше… — Эдвард тяжело вздыхает. — Тем не менее я все равно был счастлив с ней… Пожалуй, впервые в своей жизни… Как я уже сказал, раньше между нами могла быть симпатия… Но почему-то сейчас мне кажется, что эти чувства стали гораздо сильнее, чем они были. И пробыв в разлуке с этой девушкой, я понял, что скучаю по ней. По той нежности, которую она проявляла ко мне. По ее прикосновениям, ее запаху, ее объятиям, ее поцелуям… С каждым днем я все больше понимаю, как плохо мне без всего этого. Когда я встречался с ней, то чувствовал себя таким счастливым и окруженным той любовью, которую подсознательно искал во многих людях. Но сейчас мне одиноко. Я разбит.

Эдвард замолкает на пару секунд, склонив голову, проведя рукой по лицу, тихо шмыгнув носом и уставив свои полусухие глаза в пол.

— Я люблю ее, мама, — неуверенно добавляет Эдвард и переводит взгляд на Ребекку, почувствовав, как из его глаз по щекам медленно скатывается слеза, но не закрываясь, чтобы не дать матери увидеть это. — Люблю Наталию всем сердцем. И страдаю из-за того, что потерял ее по своей же глупости. Мне реально плохо без нее. И я не переживу, если с ней что-то случится.

Эдвард на пару секунд сжимает переносицу.

— Знаю, я звучу как девчонка и кажусь слабаком. Но у меня больше не будет смысла жизни, если она умрет по вине этого гада Майкла, ее больного обидчика или их дружков. Я не хочу этого! Не хочу!

Эдвард сгибается пополам и тихо шмыгает носом, больно вцепившись пальцами в свои волосы и начав дрожать несколько сильнее. Он находится в полном отчаянии и чувствует, что находится на грани нервного срыва. Последние события изрядно потрепали ему нервы и лишили сил. Однако сегодняшний день стал для него последней каплей. Мужчина просто не может сдержать себя и позволяет слезам катиться по его щекам. Он уже не боится показать слабым, сентиментальным парнем, который всю жизнь пытается скрыть это.

— Тем не менее ты не должен сдаваться, — мягко говорит Ребекка. — Ты должен сделать все, чтобы спасти эту девочку.

— Я постоянно говорю себе это и знаю, что не имею права бросить все на самотек, — сильно дрожащим низким голосом отвечает Эдвард, вытирая слезы со щеки и под глазами. — Но знаешь, как тяжело делать вид, что все хорошо, и я справлюсь со всем! Мне и так сейчас плохо, а если случится что-то еще, то я могу впасть в отчаяние. Я больше не могу оставаться сильным! Не могу! У меня нет сил бороться! То, что сегодня произошло, окончательно выбило меня из колеи.

— Я знаю, что поможет тебе. Что поможет тебе держаться и довести дела до конца.

— Что? — Эдвард тихо шмыгает носом. — Даже если я уговорил Терренса и Ракель помочь, мне все равно не стало легче.

— Если ты и правда попросил их о помощи, то я очень рада, что тебе удалось наладить с ними хоть какой-то контакт. Но я имею в виду кое-что другое.

— Что именно?

— Любовь. Именно любовь поможет тебе сохранить рассудок и не сломаться в самый ответственный момент. Раз ты любишь Наталию, то слушай свое сердце и поступай так, как оно тебе подсказывает. Как бы то ни было, я вижу, что у тебя есть чувства к этой девочке, и ты действительно влюблен в нее и страдаешь от того, что она не с тобой. И если ты так хочешь доказать, что мы ошиблись насчет тебя, и ты любишь и ее и свою семью, то у тебя есть шанс сделать для этого все возможное.

— Думаешь, мои чувства к Наталии помогут мне?

— Должны помочь. Именно потому, что ты позволил себе проявить эти чувства и признал их, к тебе пришло осознание того, что твои поступки были омерзительными. Разве я не права, а? Разве не правда о попытке изнасилования и похищение Наталии заставили тебя проснуться?

— Да… — кивает Эдвард и вытирает слезы под глазами. — После всего этого я уже не могу играть в эту игру по старым правилам. Теперь я должен играть иначе. Стать еще жестче по отношению к человеку, который должен ответить за все, что сделал мне, моей семье и этой бедной девушке.

— Самое главное — будь до последнего уверенным в том, что с ней все хорошо, и ты дождешься момента, когда Майкл скажет, где ее найти, и что ты должен сделать ради ее спасения. Ни за что не отказывайся от того, что он тебе предложит — соглашайся на все. Только так ты сможешь доказать этой девушке, что она не пустое место для тебя.

— Я ни за что не откажусь от ее спасения! — уверенно заявляет Эдвард, переведя мокрые, красные глаза на Ребекку. — Наталия не станет жертвой Майкла! Она не должна пострадать! Никто из близких мне людей не должен пострадать! Если уж дядя хочет, то он может сделать со мной все что угодно, даже и убить. Но другие не должны стать жертвами этого человека. Раз я все испортил, когда вмешался в войну дяди и отца, то мне же и отвечать за это. Придется умереть — умру. Убью этого подонка или кого-то из его шайки — отправлюсь в тюрьму и получу заслуженное наказание.

— Это хорошо, что ты не отказываешься от желания помочь Наталии, — с грустью во взгляде кивает Ребекка. — Но прошу тебя, не надо говорить, что твой дядя может сделать с тобой все, а тем более убить. Ты причиняешь мне сильную боль, говоря такие ужасные слова.

— Большая часть вины лежит на мне. — Эдвард переводит подавленный и грустный взгляд куда-то вдаль. — А значит, я должен ответить за те страдания, которые принес родным людям.

— Нет, Эдвард, не надо так говорить. Я понимаю, что тебе сейчас очень тяжело, и ты вот-вот можешь сойти с ума. Но ты никак не можешь забить на все. Когда Наталия нуждается в твоей помощи. Уверена, что она надеется, что ты придешь к ней на помощь, и в глубине души по-прежнему любит тебя.

— Это может лишь