миль до гораздо меньшего аванпоста. Передовая оперативная база Дуайер. Длинное, громоздкое название для того, что представляло собой не более чем замок из мешков с песком.

Меня встретил запылённый солдат, который сказал, что ему приказано показать мне всё вокруг.

Добро пожаловать в Дуайер.

Спасибо.

Я спросил, как это место получило свое название.

Один из наших парней. Погиб в бою. Машина подорвалась на мине.

Быстрая экскурсия показала, что обстановка в Дуайере была ещё более спартанской, чем казалось с борта "Чинука". Без отопления, почти без света, почти без воды. Водопровод вроде бы имелся, но трубы обычно засорялись или замерзали. Было также здание, которое якобы было "душевым блоком", но меня предупредили: пользуйся на свой страх и риск.

По сути, сказал мне гид, просто забей на личную гигиену. Вместо этого сосредоточься на том, чтобы оставаться в тепле.

Здесь бывает так холодно?

Он хохотнул.

В Дуайере жило около 50 солдат, в основном артиллеристы и дворцовая кавалерия.

Я встречал их по двое и по трое. Все они были песочно-волосыми, то есть их волосы были покрыты песком. Их лица, шеи и ресницы также были покрыты песком. Они были похожи на филе рыбы, которое обсыпали хлебной крошкой перед жаркой.

В течение часа я выглядел так же.

Всё и вся в Дуайере были либо покрыты песком, либо посыпаны песком, либо выкрашены в цвет песка. А за пределами палаток, мешков с песком и песчаных стен был бесконечный океан... песка. Мелкого песка, похожего на тальк. Ребята провели большую часть дня, глядя на весь этот песок. Поэтому, закончив осмотр, получив раскладушку и немного еды, я тоже отправился туда.

Мы говорили себе, что осматриваем местность в поисках врага, и, наверное, так оно и было. Но нельзя было смотреть на такое количество песчинок, не думая о вечности. Весь этот ползущий, клубящийся, кружащийся песок — казалось, он говорит что-то о твоём крошечном месте в космосе. Прах к праху. Песок к песку. Даже когда я уходил на отдых, устраивался на своей металлической койке и засыпал, песок не выходил у меня из головы. Я слышал, как он там, снаружи, шепчет что-то сам себе. Я чувствовал песчинки на языке. На глазных яблоках. Он снился мне.

А когда я просыпался, у меня во рту как будто была ложка песка.

10

В ЦЕНТРЕ ДУАЙЕРА возвышался колышек, своего рода импровизированная колонна Нельсона. К нему были прибиты десятки стрелок. Каждая стрелка была указывала на место, которое солдат из Дуайера называл своим домом.

Сидней, Австралия, 7223 мили

Глазго 3654 мили

Бриджуотер Сомерсет 3610 миль.

В то первое утро, когда я проходил мимо шпиля, мне пришла в голову одна мысль. Может быть, мне написать там свой собственный дом.

Кларенс-хаус 3456 миль

Это вызвало бы смех.

Но нет. Как никто из нас не хотел привлекать внимание талибов, так и я стремился не привлекать внимание товарищей по отряду. Моей главной целью было слиться с толпой.

Одна из стрел указывала на "пушки" — два огромных 105-мм орудия в задней части неработающего душевого блока. Почти каждый день, по нескольку раз в день, Дуайер стрелял из этих больших пушек, выбрасывая массивные снаряды по дымной параболе в сторону позиций талибов. От шума кровь останавливалась, мозги закипали. (В один день орудия стреляли не менее 100 раз.) Я знал, что до конца жизни буду слышать какие-то отголоски этого звука; он будет вечным эхом в какой-то части моего существа. Я также никогда не забуду, когда пушки, наконец, остановились, эту безмерную тишину.

11

Оперативная комната Дуайера представляла собой коробку, обтянутую пустынным камуфляжем. Пол был из толстого чёрного пластика, состоящего из взаимосвязанных частей, как пазл. Он издавал странный звук, когда по нему ходили. Центральным местом комнаты, да и всего лагеря, была главная стена, на которой висела гигантская карта провинции Гильменд, на которой булавками (жёлтыми, оранжевыми, зелёными, синими) были обозначены подразделения боевой группы.

Меня приветствовал конный капрал[9] Бакстер. Старше меня, но с такой же шевелюрой. Мы обменялись парой язвительных шуток, натянутой улыбкой по поводу невольного членства в Лиге рыжеволосых джентльменов. А также в Братстве лысых. Как и я, Бакстер стремительно терял волосы.

Я спросил, откуда он родом.

Из графства Антрим.

Ирландец, да?

Конечно.

От его сипловатого акцента я подумал, что он шутит. Я попенял ему по поводу ирландцев, и он открыл ответный огонь, смеясь, но его голубые глаза смотрели неуверенно. Чёрт возьми, я вывел принца из себя.

Мы приступили к работе. Он показал мне несколько раций, сложенных на столе под картой. Он показал мне терминал вездехода Ровер, маленький пузатый ноутбук с нарисованными по бокам точками компаса. Эти рации — ваши уши. Этот Ровер — ваши глаза. Через них я должен был составить картину поля боя, а затем пытаться контролировать происходящее на нём и над ним. В одном смысле я ничем не отличался от авиадиспетчеров в Хитроу: Я буду направлять самолёты туда и обратно. Но часто работа будет не такой уж и привлекательной: я буду охранником, с тоской наблюдающим за десятками камер, установленных на всем — от разведывательных самолетов до беспилотников. Единственная борьба, которую я буду вести, — это борьба с желанием спать.

Запрыгивайте. Присаживайтесь, лейтенант Уэльс.

Я прочистил горло и сел. Я смотрел за "Ровером". И смотрел.

Проходили минуты. Я увеличил громкость раций. Убавил.

Бакстер хихикнул. Вот это работа. Добро пожаловать на войну.

12

У РОВЕРА было другое название, потому что у всего в армии есть другое название.

Смерть-ТВ.

Например:

Что делаешь?

Просто смотрю Смерть-ТВ.

Название должно было быть ироничным, я полагаю. Или же это была просто откровенно фальшивая реклама. Потому что единственное, что убивали, это время.

Ты смотрел на заброшенный комплекс, который, как считается, использовался Талибаном.

Ничего не происходило.

Ты следил за системой туннелей, предположительно использовавшейся талибами.

Ничего не происходило.

Ты смотрел на песчаную дюну. И ещё одну дюну.

Если и есть что-то скучнее, чем наблюдать за высыханием краски, так это наблюдать за пустыней...Я удивлялся, как Бакстер не сошёл с ума.

И я спросил его.

Он сказал, что после нескольких часов ничегонеделания обязательно что-то появится. Вся хитрость в том, чтобы оставаться начеку.

Если "Смерть-ТВ" была скучной, то "Радио Смерть" было безумным. Все телефонные трубки вдоль стола выдавали постоянное бормотание с дюжиной акцентов, британских, американских, голландских, французских, не говоря