— Это натуральный бред!

— Я не настаиваю верить мне. У каждого своя правда, но только одна может быть истинной.

Сокола бесили спокойствие и уверенность нивра. А ещё его раздражало то, что Делеан был куда осведомлённее, чем он. Сокол ненавидел неведение, но, с другой стороны, если не знаешь, то крепче спишь?

— З-значит, моё п-племя не д-должно б-было вообще сущ-ществовать?

— Именно. Но сейчас много рас, которые образовались, скажем, искусственно. Это уже никого не удивляет.

— Я б-бы мог б-быть… другим, — безрадостно заключил Стриго, рассматривая себя по-новому.

— Милый, это не значит, что ты хуже, — Медея нежно погладила его по перьям. — Ты всё равно остаёшься индивидуальным.

— Но нас ис-спользуют как… рабов? Люди! Ес-сли его п-превосходительство прав, т-то… как-кой ужас!

— Стриго, мы не поддерживаем рабскую силу, — Сокол подполз поближе к Медее и оуви. — Но беднякам тоже часто не платят. Просто человечество… оно такое. Есть хорошие, а есть плохие. Жестокие. И я сомневаюсь, что у нивров дела лучше, чем у нас.

— У нас все равны.

— Ой, ну тогда пойдёшь ты в задницу, — махнул на него Сокол. — Короче, ты можешь быть первым, кто докажет, что оуви — самый прекрасный народ. Лучше нивров и людей.

Делеан прыснул.

— П-правда?

— Конечно, пернатый, — наёмник потрепал Стриго по голове, и тот, прильнув, издал тихий довольный звук. — То, что сделали наши предшественники, не имеет никакого значения в настоящем. Между прочим, это касается также и вражды между ниврами и людьми. Необязательно ненавидеть друг друга за поступки тех, кто действительно виноват.

Вау, человечишка, я восхищён. Ты растёшь на глазах! В доверие ты втёрся, осталось теперь дело за малым — убить. Всех.

— Поэтому если ты хочешь быть в нашей команде, — Сокол обращался к Делеану, — то не надо относиться к нам так, будто мы твои вековые враги, а Стриго — мусор, не стоящий твоего дражайшего внимания. Мы равны.

Медея согласно кивнула, а оуви крепко обнял человека. Делеан не проявлял бурных эмоций, но было видно, что он стоял на распутье. Если он колебался, то это значило, что Сокол смог дать трещину в ледяном барьере, полном ниврийского самомнения. За это надо было выпить.

— Хорошо. Я вытерплю к себе обращение на «ты», но не позволю оскорблений в свой адрес.

— Отлично, — наёмник отсалютовал Делеану. — Это уже прогресс.

В этот миг Медея готова была сказать, что очень гордилась Соколом, потому что не каждый мог переступить через свои обиды, даже самые незначительные, и признать, что ошибался. Но он с этим справился, и это был первый уверенный шаг, который он сделал, чтобы улучшить отношения с Делеаном.

— А кого ты, кстати, звал тогда? Ну, ещё молился за него. Или провожал в мир иной. Нивр особый?

— Тебе показалось, — Делеан убрал меч и устроился в спальном мешке Медеи. — Доброй ночи.

Мешок Сокола перекочевал к Медее, и в связи с этим Стриго пришлось делить место с наёмником.

Было очень тесно, и Сокол пообещал, что купит себе новый спальный мешок почти сразу же, как только у него появятся свободные глеты.

Но для этого надо было потерпеть, пока Медея и Делеан наслаждались уединением, которое Соколу и не снилось.

Снова.

Как же он, однако, ненавидел свою жизнь.

* * *

— Лидер!

Звуки равномерных шагов раздавались по всей каменной винтовой лестнице. Цирцея шла навстречу к нему, но ей пришлось резко изменить свои планы, спуститься и дождаться, когда он сам появится в её поле зрения.

Лидер не заставил себя долго ждать.

— Ты пропустил всё самое «интересное». Двое адептов поругались из-за ерунды и разбили один амулет… Ничего существенного, но в амулете была заключена сила урагана. Нас вовремя оповестили, и я смогла предотвратить катастрофу.

Он внимательно оглядел Вигу и улыбнулся. Но Цирцее не суждено было этого увидеть — маска всё скрывала.

— Их следовало убить.

Вига, не веря своим ушам, замерла. Она тактично кашлянула в кулак и задумалась над тем, как бы правильнее оформить свои мысли и убедить Лидера в том, что это импульсивная и нерациональная мысль.

— Они люди. Наши люди. Мы не вершим личный суд. К тому же не произошло ничего серьёзного. Они же случайно.

Лидер, погружённый в себя, а не в проблемы адептов, амулетов и прочего, обошёл Цирцею. Он вяло кивнул и не предпринял попытки переубедить, хоть с его точки зрения это следовало бы сделать. Если они допустили один раз промах, то где вероятность, что они не допустят его ещё раз в будущем? А если в важный момент?

Однако сказал он только:

— Значит, пусть живут.

Заметив настроение Лидера, Цирцея поравнялась с ним и заглянула через прорези маски в его потемневшие глаза.

— Что случилось? Ты сам не свой.

— Это проявление уважения или действительно — волнение?

— Давай без сарказма.

— Король, — с презрением выплюнул Лидер. — Эта сальная мразь на полном серьёзе думает, что спасать северную деревню от огров — это неправильное распределение ресурсов. А то, что огры плодятся со скоростью света, — его не волнует. Столица же защищена от вражеского удара.

— Как он может?!

— Я не знаю, но, очевидно, ему давно следовало уйти на покой. Как жаль, что это произойдёт ещё не скоро…

— Если не он, то мы должны спасти Королевство. Ради этого мы существуем!

— Да, пожалуй… Поставь Мавора в известность. Пусть найдёт наиболее опытных адептов. Завтра они отправятся исполнять свои обязанности.

— А что будет, если кто-то нас увидит?

— Деревня разрушена, — Лидер развёл руки, а вместе с ними взметнулся, как крылья, и его чёрный плащ. — Как, скажи на милость, о нас узнают? Мавор не новичок. Он умеет работать на благо дела.

— Могут быть выжившие.

— Их добьют.

— Это противоречит нашим правилам! Их надо спасти!

— Иногда надо рисковать. Один за десять. Один за сотню. Всё просто, не так ли? В любом случае я сомневаюсь, что в деревне будут люди. Огры уничтожают всё на своём пути.

Цирцея была наслышана о губительной силе этих монстров, но, к счастью или к сожалению, она также знала, что всегда есть исключения из правил. Вдруг там и правда будут выжившие, которым нужна помощь? Она должна попросить Мавора о том, чтобы он не убивал их, как приказал Лидер, а спас.

В конце концов, они не могли пренебрегать своей миссией, иначе они будут ничем не лучше разбойников, которые разве что завладели необычной силой.