Ещё у оуви есть крылья, чтобы летать или просто спасаться от приближающейся опасности. Они — их главный атрибут, но даже с ними у них нет шанса спастись от врага, который был сильнее и выше их.

Когда Стриго надолго заперли в темноте, а потом он впервые вышел на чистый воздух, то ему стало на душе очень тяжело. Он чувствовал перьями ветерок, лёгкость и воздушность, желанную свободу, но что-то внутри, плотно засевшее, мешало ему наслаждаться всеми мирскими радостями.

Стриго думал, что его жизнь кончена. Он полагал, что станет обузой для Сокола и Медеи, ведь как он вообще сможет принести им пользу? Он слабое, жалкое, трусливое создание, которое считали никчёмным.

Все, кроме Сокола и Медеи. И это придавало ему сил.

Они относились к нему как к равному, словно это было нормально, что оуви говорил, а не просто прислуживал. Они не обзывали его и не обижали, ни к чему не принуждали. Может, Стриго и был наивным дурачком, но он прекрасно видел, что его спаситель и Лиднер были исключительными существами, принимающими его таким, какой он есть. Даже его племя, приди он к ним, да ещё и с подрезанными крыльями, посчитало бы его ущербным и навсегда бы от него отказалось.

Наверное, это был повод поклясться верности двум людям и отречься от тех, рядом с кем он рос. Старейшина бы точно посчитала его предателем, узнай она о его неблагодарном отношении.

Стриго не имел ни малейшего понятия, что подтолкнуло его достать плод с высокого дерева. Вероятно, он хотел всеми возможными способами отблагодарить Сокола, потому что, по его мнению, тот заслужил это именно сегодня и сейчас. А, может быть, он сам хотел перекусить — всё же шли они уже довольно долго, а привал из-за нивра не наблюдался и в помине.

Поэтому Стриго, выставляя себя не в лучшем свете, прыгал, как ненормальный, махал крыльями и руками с целью схватить манящий фрукт. Он пробовал также забраться по дереву, но это была ещё более провальная идея, чем прыгать и ждать чуда.

Стриго остановился, поднял вверх голову и мысленно начал умолять плод упасть. Ему очень хотелось его заполучить, дабы им гордились. Вполне адекватное желание для оуви.

— Что ты делаешь?

Стриго крутанулся на месте и встретился с Соколом, наблюдающим за его мучениями со странной эмоцией. Оуви стало неожиданно стыдно.

— Мой сп-паситель! Я… я-я подумал, ч-что… тот ф-фрукт очень п-питателен, а вы небось п-проголодались с-совсем и-и…

— Но ты же его не достанешь. Даже я не достану.

— Я знаю, н-но я хотел п-попробовать… В-вот.

Сокол почесал макушку. Мыслительные процессы очень активно работали и старались найти наиболее рациональное решение в столь непростой ситуации. Самое адекватное — это забить на всё и пойти дальше с оуви за ручку, но с другой стороны — какой нормальный человек откажется от бесплатной еды? Никакой!

— Ладно. У меня есть план. Ты забираешься ко мне на плечи, я встаю на носочки, а ты тянешься за своим фруктом. Можно рассмотреть вариант, когда ты становишься на мои руки.

— Ч-что… н-но… мой спаситель? Я же…

— Ты хочешь, чтобы я встал на тебя? — Сокол притормозил, понял, что это звучало максимально ужасно и поправил себя: — На твои плечи, то есть. В смысле… О Сущий, ты же не выдержишь мой вес. Я об этом.

— Может, мисс п-поможет?

— Не-не, она засмеёт нас, ты чего. Давай как-нибудь своими силами. Я буду тебя крепко держать. Честное человеческое.

— Это н-не очень убедительно, м-мой с-спаситель…

— Давай, давай, Стриго! Погнали. Дело плёвое.

Сокол опустился на корточки и мягко улыбнулся сомневающемуся оуви. Тот, поколебавшись пару секунд, всё же решился на нереальное, вздохнул и выдохнул для смелости и неловко забрался на спину наёмника. Сокол неспешно поднялся и встал в полный рост. Он дождался, пока оуви, то хватаясь за одежду, то за волосы, выпрямится и привыкнет к высоте, и осторожно обхватил Стриго за талию, чтобы тот не свалился и не ушибся.

— Ты держишься?

— М-мне страш-шно!

— Смотри на цель и думай о ней!

Стриго на свой страх и риск глянул вниз и застонал.

— Ай!

— Я ж говорю тебе: смотри наверх!

— Д-да, мой с-спаситель… но мне и б-без т-того не п-по себе!

— Соберись! Если ты повалишься, то я тебя сразу же схвачу. Тебе не будет больно.

Оуви, не веря полностью в слова Сокола, сглотнул. Он потрогал руки наёмника, чтобы убедиться, что у него не галлюцинации и его правда держат, и потянулся к заветному плоду.

Не вышло. Не хватало буквально совсем чуть-чуть.

— Я не д-дотягиваюсь…

— Я уже начинаю думать, что это моя самая провальная идея.

— П-простите, м-мой с-спаситель… Я такой б-бесполезный!

— Давай без этого, Стриго. Всё ты полезный. Это мой план был продуман не до мелочей.

— Вы встали на н-носочки?

Сокол сделал это, и оуви потянулся ещё раз. Он касался отросшим ноготком нижней части фрукта, однако этого было недостаточно, чтобы сорвать его с ветки. Плод держался довольно крепко и не собирался так просто падать.

— Ну что?

— Не п-получается, м-мой с-спаситель…

— Клянусь, я сейчас лично срублю это проклятущее дерево!

— М-моя старейшина г-говорила, что ког-гда срубают дерево, то ему очень б-больно. А пен-ньки, к-которые остаются, от-тмирают. И даж-же если уб-брать их, то почва всё р-равно не даст н-новые ростки.

— Печально, — кивнул Сокол. — До такой степени печально, что я сейчас разрыдаюсь.

— Д-да… оч-чень г-грустно!

— Но я не позволю, чтобы какое-то дерево насмехалось и издевалось над нами! Да я его не только срублю, я его сожгу!

— Мой спаситель, огонь м-может рас-спространиться на весь л-лес и тогда… тогда мы… а-а-а!

Стриго закричал, когда заметил, как в него летело что-то острое и опасно блестящее. Он не удержался и повалился набок, и Сокол, не ожидавший такой прыти, тут же постарался перехватить его. В итоге, прижав оуви каким-то чудом к себе, он рухнул на землю.

А неподалёку от него, как по мистическому стечению обстоятельств, упал плод.

— Я-я к-каж-жется ум-мер…

— Я походу тоже.

— Я зад-дых-хаюсь…

Сокол ослабил свою хватку, и Стриго, перед глазами которого пролетела вся его жизнь, сразу глотнул воздуха, из-за чего тут же закашлялся. Сокол, прищурившись, оглянулся и увидел Делеана, потиравшего свой кинжал необычной формы. Сзади него стояла Медея, пытавшаяся замысловатыми телодвижениями сообщить наёмнику, что нет повода злиться.

Сопоставив пазл, Сокол пришёл к мнению, что именно чешуйчатый кинул эту острую штуковину и испугал Стриго. Значит, их хотели среди белого дня убить. Произвол!