Вига, как истинная аристократичная кровь, пила какую-то особо заморскую бурду, которую делали неясно где, но точно из лучших ингредиентов. Для Мавора она была ни о чём, потому что, во-первых, она не пробирала так, как эль, а во-вторых, она была ну слишком уж сладкой. Как водичка, в которую добавили целый стакан самого ядрёного сахара.

Цирцее это нравилось, и Адъяр не смел сказать ей ничего против. Это было её дело — пить то, что она хотела, и отчасти Вига была очень ему благодарна за его молчание.

— О! О-о! — Мавор сделал быстрый глоток и поставил кружку внушительных размеров недалеко от себя. — Я вспомнил прекраснейшую историю из детства.

— Да ну? Снова с той птицей?

— Что? Нет! Куда интереснее, — Адъяр хитро улыбнулся и откинулся на спинку стула. — Самый сок.

— И что же там было?

— В общем, дело было возле берега…

— Ты пытался утопиться?

— Или утопить… — Мавор сделал зловещую паузу, и Цирцея с недоумением уставилась на него. — Я шучу. Нет. Без потопления и утопления обошлось. Я хотел собрать для матери ожерелье. Я тогда мелким был, а моя семья, ну, не из богатых, поэтому я не мог просто пойти и купить украшение. Сама понимаешь. Красть мне совесть не позволяла, да и суровое отцовское воспитание тоже сказывалось, хотя в один момент серьёзно подумывал над этим.

— Сейчас это выходит грустная история, — скептично резюмировала Цирцея, выпивая немного из своего бокала.

— Меня потянуло на детали. Вечно ругаю себя за это. Постоянно как сболтну лишнего, так вообще кошмар… а. Ой. Вот снова, — Мавор легонько ударил себя по лбу. — Я искал раковины с жемчугом, но везде эти раковины были или поломаны, или без жемчуга. Ну я и решил зайти в воду. Нащупал пару интересных экземпляров, достаю, а там на меня пялят два огромных круглых глаза. Красные просто жуть. Любой бы сразу выкинул эту дрянь, а во мне любопытство проснулось. Попытался я коснуться, а она меня цап! — и всё. Я как закричал от неожиданности… а потом и от боли тоже, потому что эти… как их там… клешни ещё какой-то острой приблудой были оснащены, которые, конечно же, тоже впились в мою кожу. Я махал этой животиной, пытался даже о землю бить, а она ни в какую! Чтобы от неё избавиться, мне пришлось всего лишь опустить руку обратно в воду, но до этого я додумался не сразу.

Мавор грустно усмехнулся, снял перчатку и показал воочию свою правую ладонь, которую пересекали давно зажившие белые рубцы. Он повернул её внутренней стороной, чтобы продемонстрировать средний палец, который украшал широкий красный шрам, смотревшийся даже спустя столько лет неприятно.

— Жемчуг я так и не нашёл, но он уже был и не нужен… А воду с тех пор предпочитаю обходить. Спокойнее на берегу.

Цирцея в тишине наклонила бокал и понаблюдала за тем, как жидкость медленно перетекала на стеклянные стенки и оставляла характерный красный след. Она вздохнула.

— Это всё равно печальная история, Мавор.

— Да-а, я как-то не подумал… О! У меня есть повеселее случай. На этот раз точно!

— Слабо верится.

— Не-не, зуб даю, что история огонь. В общем, это было относительно недавно, я торговался с одним засранцем, а мимо меня пробегал пацан, мелкий совсем, украл у прохожей её сумочку и дальше помчался. Я в стороне не остался, всё ж у меня на глазах действо разворачивалось. Погнался я за ним. Очутился в бедном районе: люди стонут, вонь страшная стоит, везде лужи, глубокие трещины… Я догнал этого подлеца, забрал краденное, а он давай ныть про бедную семью. Я не поверил, естественно. Знаю таких. Даёшь им денег, а они вечно спиртягу покупают, будто этим можно…

— Стоп-стоп, Мавор. Хватит.

Адъяр, переполняемый гордостью, вопросительно обратился к Цирцее:

— Почему? Там ещё конец будет.

— Это ужасно.

— Что? Вовсе нет…

— Я делаю всё, чтобы добиться нормальных условий в бедном районе, а ты сейчас навеселе заявляешь, что спокойно проигнорировал мольбы мальчика и не дал ни одной глеты на жизнь. Мавор, ты идиот! Ты не знаешь, для чего они покупают алкоголь. Вдруг им надо рану обработать? А может у них вообще мать и отец алкоголики и избивают их регулярно? Вместо того, чтобы расспросить, ты ушёл, как последняя свинья.

Адъяр, поражённый обвинениями в свою сторону, удивлённо заморгал. Быть пристыженным за свой поступок, который по уставу был правильным, — это что-то новенькое для него.

— Да я ж без злого умысла, Цирцея…

— Ты думаешь не головой, Мавор, а бумажками. Если тебе скажут прыгать, ты тоже прыгнешь?

— Ну…

— О Сущий! Ты реально над этим задумался, — Вига закатила глаза. — Поставь себя перед выбором: смерть высокопоставленного лица за жизнь сотни невинных или смерть невинных за одну жизнь, а потом, когда до тебя дойдёт, скажи мне ответ. Аргументированный. Тогда мы и поговорим.

— Если сотня хочет убить одного высокопоставленного, то это восстание. Восстание надо подавлять.

— Я не просила ответа сейчас.

— Мне нужны подробности.

— Здесь суть не в подробностях. Их вообще знать не надо!

— А как же тогда…

Дверь в комнату отворилась, и к Цирцее и Мавору забежал вспотевший и растрёпанный адепт — мужчина небольшого роста, со светлыми волосами. Он нервно осмотрел помещение в поисках кого-то и испуганно уставился на Вигу, быстро надевшую маску.

— Лидер… где он?

— Занят.

— Ой… тогда… Амулет р-разрушили… — плаксивым голосом пролепетал адепт. — И-и погром… ветер… сильный… О Сущий, мы все умрём! Зачем я пришёл!

— Хватит, — Цирцея уверенно поднялась, а следом за ней и напрягшийся Мавор. — Вместо того, чтобы паниковать, мог бы нормально обо всём рассказать.

— Это н-надо видеть!

Адепт дрожащей рукой указал на дверь, и Цирцея, приказав Адъяру не высовываться, прошла в коридор.

Её лицо сразу же обдал прохладный ветер. Она услышала неподалёку шум и крики, которые что-то заглушало. В сердцах ругнувшись на Лидера за то, что его вечно не было на месте, когда он был так необходим, она направилась прямиком в эпицентр событий.

Адепт, тихо прикрыв дверь, опустился на пол, прижался спиной к стене и начал раскачиваться и что-то говорить себе под нос.

— Будешь?

Мавор протянул ему свою кружку эля, и адепт с благодарностью её принял.

Он бы помог Цирцее с решением новоявленной проблемы, но та сама сказала, чтобы он остался здесь.

И потому Адъяр не предпринял ничего.

Откинувшись на спинку стула, он закинул ноги на стол и задумался. Пока Лидера не было поблизости, он мог позволить себе всё, за что тот его ругал. И это стоило многого.