Дир взмахнул копьём, поднимая песок арены вихрями вокруг нас. Мелкие песчинки застилали глаза и мешали обзору, а копьё почти скрылось из виду. Но уверен, оно уже устремилось в мою сторону.

Я прикрылся щитом, скорее следуя чутью, чем обстановке. И не прогадал. Мощный удар, подпитанный духовной силой, с треском вонзился в полотно щита, заставив меня пятиться, чтобы загасить урон. Рука ненадолго онемела. Это заставило задержаться на одном месте лишнюю секунду, но Диру её хватило, чтобы нанести следующий удар.

Песчаная буря накрыла нас полностью. Острые кристаллики норовили попасть за шиворот, в зубы, под одежду, в глаза. Похоже, Дир пользовался стихиями ветра и земли, потому что скоро и ноги начали проваливаться в песок, будто тот хотел меня схватить.

Зараза!

Я ещё не успели одного взмаха сделать, а уже в очень нехорошем положении. Не нравится мне такое!

Хотелось рыкнуть от ярости, но вовремя опомнился. Глотать песок не стоило — лишние неудобства. Вместо этого я сам воззвал к стихии ветра, оттолкнулся и…

Еле живые духовные потоки ветра растворились в буре соперника, исчезнув без следа.

Удивляться не было времени — Дир атаковал снова. Острие копья царапнуло бронь, скользнуло по шлему и треснуло по умбону на щите.

— Шустрый малец! — пронеслось откуда-то вместе с ветром. — Но теперь тебе конец!

Ага, понял. Стихию ветра под себя подгрёб Дир. Мне ничего не осталось. Но не страшно, ведь у меня ещё огонь и молния.

Однако Дир был уверен, что уже победил. Видимо, решил, что ветер — моя единственная сила. А раз он её отобрал, бить в ответ мне нечем.

И он совершил ошибку.

Критическую ошибку. Потому что захотел закончить всё одним взмахом своего копья.

Стихия ветра вздулась. Из разрозненных потоков собралась в единый вихрь, который следовал за копьём Дира. Даже песок ослаб, и я наконец-то смог увидеть своего соперника, уверенного в скорой победе.

На его смуглом лице сверкнули в оскале белые зубы, лезвие блеснуло на солнце и устремилось в мою сторону, собрав за собой огромное количество духовной силы.

А секундой позже арену осветило ещё более огромное жадное пламя. Словно пожирая ветер Дира, оно разрасталось, превращая вихри в жалящие языки пламени.

Дир такого не ожидал, но защиту не сбавлял. Под удивлённые вздохи зрителей он потратил какое-то время на борьбу с огнём, загасил его стихией земли, заставив песок арены проглотить мои духовные потоки и уже хотел снова атаковать, как вдруг…

— Где⁈ — зарычал он. — Куда спрятался, проклятый северянин⁈

Его, видимо, уязвило, что какой-то малец не только не поддался атакам, но оказался сюрпризом, заставшем врасплох целого гвардейского гайдамала. А теперь и вовсе куда-то пропал.

У меня был только один шанс.

И я его не упустил.

Печать невидимости сработала как надо, растворила меня среди потоков пламени, вихрей песка и ветра. И позволила зайти за спину. Однако взрывы, забравшие всё внимание Дира, прогремели перед его лицом. То сработали печати взрыва, оставленные мною.

Он кинулся на вспышки, надеясь проделать во мне десятки дыр своей спицей, но очень удивился, когда снова наткнулся на пустой воздух.

А я тем временем уже занёс меч и обрушил клинок Оге Могучего на шею Дира Ад Альмада, собрав на лезвии столько духовной силы, сколько мог.

Молнию не задействовал. Огонь осветил кромку, а окрепший в моей власти ветер подпитывал его, пробивая завесу невидимости. Мгновение — и противника поразил мощный удар.

Смертельный удар.

Так мне показалось. Однако навстречу клинку устремилась невидимая сила. Словно духовный щит, она заслонила Дира от полного разгрома, и вместо того, чтобы располовинить асмаридца, я лишь помял лёгкую гибкую броню.

Столкновение этой невидимой силы с моим ударом вызвало всплеск магии, отразившийся ярким сиянием и будоражащей духовные сосуды волной, заставившей Источник затрястись. Я зажмурился, глядя через узкие щёлки прищуренных век, чтобы быть готовым к встречной атаке. Но когда свет погас, передо мной валялся оглушённый противник, даже без сознания сжимавший древко копья.

Затем воцарилось молчание.

Кажется, никто не верил собственным глазам. Даже я, если честно. Поспешно вспомнив, что перед решающей атакой задействовал печать невидимости, я хотел было её снять. Но обнаружил, что это уже произошло. Видимо, встряска магии сбила контроль.

Вот и первый недостаток. Печать на одежде не требовала постоянного внимания и исчезала, только исчерпав себя. Или же по моей воле. А тут всколыхнувшийся Источник мог испортить манёвр, если нечто подобное произошло бы немного раньше.

Тишину вдруг оборвали аплодисменты. Сначала редкие и неуверенные, скоро они переросли во всеобщее рукоплескание. Сдержанное, но вполне уважительное со стороны асмаридцев. И активное, радостное — со стороны асванов.

Особенно ликовал Оге Могучий. Он что-то горланил на своём языке, но вокруг было слишком шумно, а я слишком плохо знал язык, чтобы разобрать его слова. Но там явно что-то восторженное.

А вот Алексей притих. Обдумывал своё поведение, надо полагать. Уставшим и обессиленным я не выглядел.

Гул резко затих, когда Хару Ад Халад встал со своего переносного трона и подал рукой сигнал.

Я повернулся к нему и с достоинством кивнул.

— Лигги Чёрный… — Он будто прожёвывал моё ненастоящее имя, пытался его распробовать на вкус. — Да, не зря тебя так назвали. Ведь ты меня обманул своим внешним видом. Что ж, моё слово крепкое. — Хару посмотрел в сторону Оге Могучего. — Добро пожаловать в моё войско, доблестные асваны!

А я ухмылялся. Похоже, Хару достаточно хорошо знал асванский язык, чтобы понять мой намёк. Ведь «лигги» означает «ложь». Так я будто бы предупреждал о своих намерениях.

Но обман мой касался не внешности и не поединка. И Хару Ад Халаду, кнезиру славного города Мадальталь, скоро предстоит узнать, почему на самом деле я выбрал себе такое имя.

━─━────༺༻────━─━

— Огонь… — протянул Оге Могучий, сделав хороший глоток пива. — Молния. И даже ветер! А ты куда занятнее, чем я предполагал, Лигги.

Он называл меня этим именем, чтобы не вызывать подозрений. Судя по всему, Оге был глазастее, чем я мог предположить. Даже сквозь песчаную бурю, устроенную Диром, он заметил, что я использовал стихию ветра.

А этот асван куда опаснее, чем я думал. Может, моя победа в нашем поединке имела больше случайности, чем я полагал?

Нас разместили в казармах, выдали наперёд небольшое жалование и даже внесли в списки. Асванский отряд за пару часов стал полноправной частью мадальтальского воинства.

Хару, который сначала хотел поиздеваться, с удивительной спешкой принял нас под руку.