должен, — покачал парень головой. — Во-первых, Мира Александровна, одна камера точно не работает, а вторая как раз в этом месте имеет слепую зону. В столице, конечно, камер как блох на дворовой собаке, но в центре они посерьезнее и понавороченнее, а вот в таких аллейках, которые ни то ни сё, попроще ставят и подешевле. И, как правило, сломанные камеры менять не торопятся. День-два-три точно есть, а если еще и районная администрация ворон не ловит, то и больше.

— А другие камеры? Вот будут искать убийцу, всё же перелопатят. Так что на одной или двух, а то и больше мужчину, идущего за девушкой или ей навстречу, обязательно увидят.

— Мира Александровна, очень нужно, чтобы именно я, или можно гипотетически?

— Гипотетически, — фыркнула я. — Всё только гипотетически.

— Ну тогда здесь прыгун нужен. Он и место выберет, если обученный, конечно, и на камеры не попадёт.

А вот об этом я даже не подумала. Действительно, есть немало пробуждённых со способностью, которая позволяет оказаться возле жертвы неожиданно и незаметно. Главное — выбрать нужные места. Тогда понятно, почему на местах преступления почти отсутствуют следы. А ещё это значит, что поймать такого маньяка будет очень и очень сложно. Я хмыкнула. Надо будет у Яны ещё список прыгунов запросить. Пробуждение не самое распространённое, может, и список не самым большим будет. Вот только есть шанс, что список хоть и будет не самым большим, ещё будет и неполным. Если человек не состоял в клане, и его пробуждение не сопровождалось жертвами и разрушениями, то попадёт или не попадёт он в реестр, зависит во многом от его добропорядочности. Периодически на страницах газет попадаются статьи о преступлениях, совершённых незарегистрированными пробуждёнными. Таких умных стараются отслеживать и отлавливать. Под это целый отдел тайной канцелярии заточен. Но всегда найдётся рыбка, ускользнувшая из сетей. К тому же доказать, что преступление совершил конкретный прыгун, всегда достаточно сложно. Они мастера создавать себе алиби. Вернёмся домой, надо будет побольше почитать. Как-то интересно стало. А ещё стало интересно, как эту версию будет отрабатывать Бурый. Я поняла, что беседы с одной Ольгой мне будет мало. Так что будет неплохо пройтись и по другим жертвам, точнее, по их окружению. В конце концов, в основе всего лежит работа с людьми. А то, что не расскажут полиции, вполне могут рассказать мне. И даже не потому, что я такая красивая и глаза у меня располагающие, а потому что иногда полиции могут рассказать не всё - что-то забыли, о чём-то умолчали. На дистанции всегда могут быть какие-то подробности, которые свидетелям кажутся незначительными, неважными и не стоящими внимания следователя.

***

Домой я вернулась в глубокой задумчивости. После беседы с Ольгой меня неотступно преследовало ощущение, что я упускаю очень много деталей. В общем, немудрено, в конце концов, всех материалов дела у меня не было. Правда, порадовала Яна, подкинув мне список кандидаток на должность фрейлины. С чего-то уже можно было начинать. Правда, прежде, чем отработать список, я решила залезть в сеть и посмотреть, что же есть на прыгунов. Когда не сталкиваешься с определённым типом пробуждения, всегда могут быть неясные моменты. К тому же, несмотря на то, что пробуждение может относиться к одному типу, у двух разных людей оно может проявляться по-разному. Как оказалось, пробуждений типа “телепортация”, ну или в народе “прыжки”, оказалось не так уж и мало. Кто-то мог переместиться только в пределах собственной видимости, кто-то только в знакомое место, кому-то для прыжка было необходимо наличие в том месте, куда он собирался переместиться, принадлежащего ему предмета. Ну а кто-то мог перемещаться и даже просто по описанию. Судя по информации, представленной в сети, данный тип пробуждения был одним из самых опасных для своих пользователей. Он нередко приводил к травмам или даже летальному исходу, как правило, только что пробуждённых, ещё не до конца овладевших своими способностями. Прыгуны высоко ценились даже в современности, когда скорость передачи информации превышала все мыслимые пределы. За последние лет сто пятьдесят пробуждённые этого типа, так сказать, сменили специализацию, превратившись из курьеров в диверсантов, разведчиков, убийц и воров. Возможность попасть почти куда угодно ценилась высоко. Как правило, пробуждённые такого типа, не принадлежавшие какому-либо клану, либо шли в армию, либо работали на серьёзные корпорации. Очень редко подобные специалисты оставались, так сказать, на вольных хлебах. И я покопалась в памяти, пытаясь вспомнить, есть ли у нас кто-то с подобным типом пробуждения. А в голову ничего не лезло. После рождения тройняшек моё обучение на главу клана тихо спустили на тормозах, и некоторые секреты для меня так и остались секретами. В принципе, ещё тогда можно было задуматься о том, что дед рассматривает вариант удачно пристроить меня замуж. С другой стороны, удачно пристроить меня замуж можно было и в клане. Заморачиваться и рефлексировать на эту тему можно было долго, но не нужно. Гораздо больше меня интересовал потенциальный маньяк. Почему-то мне казалось, что ловить его будут долго. Особенно если он прыгун. Возможность появиться прямо за жертвой и отсутствие каких-либо улик делали его поимку делом неблагодарным. С другой стороны, когда-нибудь он ошибётся, и эта ошибка станет для него роковой. Разумеется, будет проще, если можно будет определить триггер, который провоцирует убийство… Стук в дверь спугнул разлетевшиеся мысли. Я вздохнула, потерла переносицу и открыла дверь.

— Мира Александровна, — стоявшая на пороге горничная немного нервно одёрнула форменный передник. — Ирина Савельевна спрашивала: вы у себя ужинать будете или вниз спуститесь?

Тётушка Ирина крайне трепетно относилась к семейным сборищам, и пропускать ужины в её присутствии не рекомендовалось. Не то чтобы это было строго запрещено. Нет. Но всякий раз, когда в итоге ты пропускала встречу или ужин, на котором предполагалось быть всей семьёй, тётушка понимающе кивала, говорила что-то вроде: «Ох уж эта молодёжь», а потом хваталась за сердце, закатывала глаза, и ты чувствовала себя неизменно виноватой под осуждающими взглядами хлопочущих вокруг родственников. При этом все прекрасно понимали, что в тётушке Ирине умерла великая актриса и не менее великий манипулятор, однако, несмотря на это понимание, всё равно хватались то за мокрое полотенце, то за нашатырь, то судорожно набирали номер семейного врача. По счастью, такие концерты тётушка закатывала не слишком часто, знала меру и обладала широким арсеналом других способов манипулировать людьми. Так что мне проще было спуститься и поужинать со всей