счеты с жизнью в центре города, лишь бы о них рассказали по центральному телевидению и обсосали историю жизни в сети. Слава, даже посмертная, это же слава! И та же Елизарова, которая никак не дает мне покоя. Она вполне могла стать жертвой кого-нибудь другого, ведь два других известных убийства были совершены ножом. С одной стороны, для города этот вариант был бы наиболее подходящим. Но с другой — у меня где-то там, глубоко внутри, всё зудело. Я была уверена: все четыре дела связаны. В итоге я махнула рукой на все сомнения. В конце концов, если я покопаюсь и суну в это дело свой длинный нос, я ничего не потеряю. Адрес Елизаровой у меня был. Так что съездить поговорить с родными будет несложно. Главное, чтобы они были готовы пойти на контакт.

Из интересного было то, что, несмотря на статус мещанки, Елизарова была на хорошем счету в клане Беркутовых, на которых работала. Если мне не изменяет память, она занималась чем-то, связанным с тендерами и закупками. Возможно, в этом направлении тоже стоит покопаться. Ведь если ее убийство не связано с моим предполагаемым маньяком, то ее профессиональная деятельность могла быть причиной ее смерти.

Неожиданно девушка с хорошей зарплатой жила далеко не в самом престижном районе. Нет, будучи объективной, я прекрасно понимала, что не все могут позволить себе многокомнатную квартиру где-нибудь в центре. Но у Беркутовых было несколько крупных домов во владении. И для ценного сотрудника квартиру можно было и выделить. Ну, либо,— вздохнула я,— ценность Елизаровой была сильно переоценена.

—Нам точно сюда, Мира Александровна?— поинтересовался Пётр, который сопровождал меня и сегодня. Я сверилась с адресом, так же пребывая в некоторых сомнениях. Но нет. Ошибки никакой не было.

—Нам сюда, — вздохнула я.

— Вы, может быть, пока в машине посидите, а я поспрашиваю вокруг?— предложил Пётр. —Квартал не самый безопасный.

—Думаешь, мне в машине безопасней будет? — фыркнула я. Пётр задумался и согласно кивнул:— Это вы правильно сказали. Давайте я вас в кофейню отвезу. Посидите, кофе попьёте, подождёте. А я ещё Максу позвоню. Передам, так сказать, с рук на руки охраняемый объект.

Я попробовала взглядом воззвать к его совести. Но судя по всему, не получилось.

— Значит, пить кофе мне придётся в компании Макса. — покладисто согласилась я. Особых вариантов у меня не оставалось. Без телохранителя на улице мне сейчас появляться было нельзя. Дед проест всю плешь, а то и под домашний арест посадит до самой свадьбы. Он может.

— Тогда и Сашку зови. — вспомнила я, что моя подруга и по совместительству ассистентка сейчас вроде ничем не занята. Если, разумеется, тётушка Ирина не забрала ее выбирать цветы для оформления регистрационной залы. С моим полным равнодушием к главному событию в жизни женщины все уже давно смирились. Впрочем, и со стороны Волкова вместо самого Ярослава делами занималась одна из его многочисленных тётушек. Ну, для жениха это было простительно. А вот такие равнодушные невесты, как я, встречаются редко.

Кофейня оказалась не самой приятной — под стать району. “Если кофе не из пакетика будет, и то хлеб”. — подумала я. А потом про себя же и фыркнула. — “Совсем разбаловалась. Давно ли мелькнули те дни, когда кофе из пакетика и пирожок из столовой на вокзале был роскошным ужином. Надо проявлять большую терпимость, не всем же повезло с рождением”.

Неожиданно кофе оказался очень даже на высоте. С приятной горчинкой и оптимальной долей молока, даже пирожки оказались на высоте, с тонким тестом и большим количеством начинки. На нас с Петром поглядывали. Что не удивительно - среди местной публики мы выделялись.

— Вы простите за любопытство. — подошла к нам официантка.— А каким ветром вас к нам занесло? — Ей действительно было любопытно, и никаких отрицательных эмоций в нашу сторону она не испытывала.

— Сильно в глаза бросаемся? — поинтересовалась я, максимально дружелюбно для себя улыбнувшись.

— Ну, заметно, что вы для этого района чужие. Одежда дорогая. Машина. Такие машины к нам не заезжают. Мне брат похожую в журнале показывал. Он от автомобилей фанатеет. И буквально засыпал фактами. Включая стоимость.

Я смущённо развела руками. Надо было поинтересоваться всё-таки, что за район. Взяла бы машину попроще. Хотя, несмотря на то, что клан Огневых пока не входил в первую десятку, кланом он был состоятельным, так что совсем дешёвых машин в гараже деда не водилось.

— Мы сюда по делу приехали. Хотелось поговорить с родственниками Агриппины Елизаровой. — честно призналась я. — Её дело перекликается с ещё одним. Которое ведёт мой наниматель.

— Ой! — всплеснула девушка руками. — Так вы частный сыщик?

Я улыбнулась и промолчала. Совсем уж врать не хотелось. А лицензии частного сыщика ни у меня, ни у Петра не было.

— А это правда, — начала было девушка. — Что в городе маньяк завёлся?

— Пока не подтверждено. — выдала я официальную версию.

— Так ведь все тёмненькие убитые. — Юля, судя по бейджику, очень пронзительно посмотрела на меня, словно обвиняя в незнании фактов. Судя по всему, не я одна любила истории про маньяков.

— Вы знаете, — я постаралась свести горячую тему к чему-то другому. — Порой такие совпадения в жизни бывают, что четыре подряд убитых тёмненьких девушки — это не признак маньяка, это просто совпадение.

Вот уж не думала, что буду опровергать эту версию. С одной стороны, мне очень хотелось её поддержать, сказав: «Да, маньяк». Но официального подтверждения не было, как и не было никаких других признаков серии, кроме внешности убитых. Поэтому говорить с определённой ответственностью о наличии серийного убийцы в городе я не могла. Да и не хотелось спровоцировать панику. С другой стороны, может, пусть лучше паника? Ну, будут девушки, подходящие под типаж, внимательнее. Что в этом плохого? Однако принятый кодекс «Noblesse oblige» требовал следовать официальной позиции.

— Ой,— махнула рукой девушка,— Вы, конечно, всё можете говорить. Официальная позиция — это официальная позиция, я всё понимаю. Но вот Агриппочку, конечно, жалко. Она такая талантливая девушка. Всё сама, всё сама.

— А вы её хорошо знали? — уточнила я. Юля огляделась, и поняв, что вроде никто не собирается озадачить ее новым заказом и не слишком против того, что она несколько отлынивает от работы, присела к нам за столик и, опершись румяными щечками на ладони,