class="p1">- Что это значит, сэр Хьюберт? - вопросил он, сразу узнав хорошо знакомого епископа и пытаясь сохранить достоинство. - Как вы посмели явиться сюда во главе вооруженного отряда и прерывать наш священный суд?

Епископ Уолтер спешился и шагнул вперед. В его руке был пергамент с печатью Святого Престола.

- Я прибыл сюда по воле Его Святейшества Папы Римского! - громогласно объявил он. - Мне поручено расследовать преступления и злоупотребления некоторых членов вашего ордена!

С этими словами Хьюберт протянул Великому Магистру папскую буллу. Тот побледнел, но взял ее и пробежал глазами. Он понимал, что бессилен противостоять воле Рима.

В этот миг отряд вольных стрелков в зеленых плащах с луками наготове окружил помост. Робин Худ, статный юноша с орлиным взором, в котором читались отвага и благородство, вышел вперед.

- Довольно лжи и притворства! - воскликнул он. - Все мы знаем, что храмовники злоупотребили своей властью и нарушили законы Божеские и человеческие! Эта девушка невиновна, и мы не позволим свершиться над ней несправедливости!

Робин Худ и его люди держали храмовников под прицелом своих стрел, готовые в любой миг пустить их в ход. Рыцари Храма, растерянные и испуганные, медленно отступали, не решаясь оказать сопротивление.

Великий Магистр стоял, словно громом пораженный. Он понимал, что проиграл эту битву. Медленно, словно во сне, он произнес:

- Хорошо, сэр Хьюберт. Мы подчинимся воле Святого Престола. Делайте, что должно.

Хьюберт Уолтер кивнул. Затем он повернулся к Бриану де Буагильберу и произнес:

- Бриан де Буагильбер! Именем Папы Римского и короля Ричарда я заключаю вас под арест! Вы обвиняетесь в преступном сговоре, богохульстве и злоупотреблении властью. Вы предстанете перед судом Церкви и Короны, и да смилостивится над вами Господь!

Бриан попытался было сопротивляться, но воины епископа окружили его и быстро обезоружили. Гордый храмовник стоял, опустив голову, не в силах поверить в происходящее. Его мечты о власти и величии рухнули в одночасье, и теперь его ждала лишь неизвестность.

Тут сквозь толпу пробился Исаак из Йорка. Старый еврей был бледен и измучен дорогой, но в его глазах светилась безмерная радость.

- Ревекка! Дочь моя! - воскликнул он, бросаясь к помосту.

Стрелки Робина Худа помогли ему взойти на помост и освободить Ревекку от пут. Отец и дочь упали в объятия друг друга, не скрывая слез облегчения и счастья.

- Отец мой! - прошептала Ревекка, прижимаясь к его груди. - Ты пришел за мной! Но как ты узнал?

Исаак нежно погладил ее по спутанным черным волосам. - Твой посыльный, которого ты отправила в Йорк искать помощи, встретил нас в дороге. От него мы узнали о твоей беде. И сэр Хьюберт, да благословит его Господь, помог нам добраться сюда вовремя.

Ревекка с благодарностью взглянула на Хьюберта Уолтера, Айвенго, Седрика и Робин Худа со товарищи. Ее прекрасные темные глаза сияли, как звезды.

- Благодарю вас, благородные сэры, - произнесла она дрогнувшим голосом. - Вы спасли не только мою жизнь, но и веру в добро и справедливость. Я никогда не забуду вашей помощи.

Айвенго, все еще бледный от недавних ран, склонил голову в рыцарском поклоне и, многозначительно взглянув на девушку, произнес:

- Госпожа Ревекка, - сказал он, пытаясь скрыть волнение. - Для нас честь помочь вам. Вы невинная жертва, и наш долг - защитить вас от произвола и жестокости.

Потом Ревекка подошла к Бриану де Буагильберу. Тот стоял, понурив голову, не смея поднять на нее глаз.

- Сэр Бриан, - тихо произнесла она. - Я прощаю вас. Я знаю, что в глубине души вы не злой человек. Пусть Господь смилостивится над вами и направит вас на путь истинный.

Бриан вздрогнул от этих слов, словно от удара. Его окаменевшее лицо дрогнуло, и из глаз покатились скупые мужские слезы.

- Ревекка...- прошептал он. - Ты самая чистая и великодушная из всех, кого я встречал. Я не достоин твоего прощения. Я...я любил тебя. И буду любить до последнего вздоха, что бы ни ждало меня впереди.

Сказав это, Бриан де Буагильбер гордо выпрямился и позволил страже увести себя. Он знал, что его ждет суровое наказание, но теперь был готов принять его с мужеством и смирением.

Тем временем Хьюберт Уолтер обратился к собравшимся:

- Сегодня мы стали свидетелями попытки страшной несправедливости и жестокости. Но истина и добро восторжествовали, как и должно быть. Теперь я приступлю к расследованию преступлений тех, кто злоупотребил своей властью и положением. Орден Храма должен быть очищен от скверны и порока, чтобы вновь обрести свое благородное предназначение. А невинная девушка Ревекка отныне находится под моей защитой. Никто не посмеет более обвинить ее в колдовстве и ереси!

Толпа разразилась приветственными криками. Люди славили мудрость и справедливость епископа Уолтера, отвагу Айвенго и его друзей, милосердие и чистоту Ревекки. Казалось, сам Господь в этот миг взирал на них с небес и улыбался.

Глава 26: Исповедь и приговор

Сырая и темная камера в подземельях прецептории Темплстоу стала невольным убежищем для одного из самых доблестных и грозных рыцарей ордена Храма - Бриана де Буагильбера. Совсем недавно он был в зените своей славы и могущества, готовясь совершить деяние, которое потрясло бы весь христианский мир. Но сейчас он сидел на грубой деревянной скамье, закованный в тяжелые цепи, словно последний разбойник с большой дороги.

Мрачные думы одолевали храмовника. Бриан де Буагильбер пытался понять, как он оказался в столь бедственном положении. Еще вчера он был облечен высочайшим доверием Великого Магистра и готов был пожертвовать всем ради величия своего ордена. Амбициозный план по захвату власти над всем христианским миром казался таким близким к осуществлению. Хитроумная подделка древнего манускрипта, якобы написанного рукой самого Спасителя, должна была стать тем орудием, которое низвергнет Папу Римского с его престола и вознесет рыцарей Храма над королями и императорами.

Но теперь все рухнуло в одночасье. Бриан де Буагильбер стиснул зубы, вспомнив триумфальное появление в прецептории Хьюберта Уолтера, епископа Солсберийского и папского легата, в сопровождении цвета английского рыцарства и отъявленных разбойников из Шервудского леса. Какой позор - быть схваченным и закованным в цепи, словно последний смерд, на глазах у своих врагов и соперников! Какое унижение - увидеть отвращение и презрение в прекрасных темных глазах Ревекки, за любовь которой он был готов заплатить жизнью и честью!

Сердце Бриана де Буагильбера обливалось кровью и желчью. Он проклинал все на свете - свою глупость