Хьюберт Уолтер решительно направился к воротам замка. Несмотря на грозный вид крепости и суровые лица ее защитников, епископ Солсберийский не испытывал ни страха, ни сомнений. Он знал, что на его стороне правда, справедливость и Божья воля, а значит - ему нечего опасаться.

Подъехав почти вплотную к опущенной решетке ворот, Хьюберт Уолтер громко воззвал:

- Принц Джон! Именем Господа нашего, Святой Церкви и короля Ричарда, я, Хьюберт Уолтер, епископ Солсберийский и легат Его Святейшества Папы Римского, повелеваю тебе сложить оружие и сдаться на милость победителей! Ты обвиняешься в измене, узурпации власти и злодеяниях против своего народа и государя! Но если ты раскаешься в содеянном и без боя отворишь нам ворота, то можешь рассчитывать на милосердие и справедливый суд!

Эти слова, усиленные громовым голосом прелата, разнеслись над замком и проникли в самые дальние его покои. Стражники на стенах беспокойно зашевелились и стали опускать оружие, не зная, что предпринять. Из окон башен выглядывали бледные и встревоженные лица придворных и слуг. Никто не решался ответить грозному посланнику Церкви и Престола.

Но вот на одной из галерей показалась долговязая фигура в роскошных пурпурных одеждах, отделанных горностаем и золотом. Это был сам принц Джон, младший сын покойного Генриха II и брат нынешнего короля Ричарда Львиное Сердце. На его надменном, но красивом лице застыло выражение злобы и растерянности.

- Кто смеет являться ко мне с такими наглыми требованиями? - вскричал он пронзительным от волнения голосом. - Я - законный правитель Англии в отсутствие моего брата, и только я решаю, кого миловать, а кого карать! Убирайтесь прочь, иначе я прикажу расстрелять вас из луков, как бродячих псов!"

Но Хьюберт Уолтер и бровью не повел в ответ на эту жалкую браваду. Спокойно и величественно он снял с пояса свиток пергамента с печатями и развернул его так, чтобы все могли видеть.

- Вот письменный приказ Его Величества короля Ричарда, написанный его собственной рукой и скрепленный его печатью, - провозгласил епископ Солсберийский, и голос его зазвучал подобно трубному гласу. - Король повелевает всем своим подданным, включая тебя, принц Джон, немедленно сложить оружие и присягнуть на верность законному монарху. Всякий, кто посмеет ослушаться этого приказа, будет объявлен государственным изменником и предателем. Так что подумай хорошенько, принц, прежде чем бросать мне вызов. Ибо за мной стоит не только грозное войско, но и вся полнота власти Церкви и Короны.

Услышав эти веские слова и увидев королевскую печать на пергаменте, принц Джон весь как-то сник и побледнел. Он понимал, что епископ Солсберийский не блефует и что у него в руках действительно находится неоспоримый знак высочайшей власти. Лихорадочно озираясь по сторонам, словно ища помощи или совета у своих приближенных, принц пытался выиграть время.

- Но... но как такое возможно? - пролепетал он дрожащим голосом. - Ведь мой брат Ричард томится в плену у герцога Австрийского и императора Германского! Он не мог написать и послать такой приказ! Это какая-то хитрость, подлог! Я требую объяснений!

Хьюберт Уолтер горько усмехнулся и покачал головой.

- Ты отстал от хода событий, принц Джон. Пока ты прохлаждался в своем замке, прожигая жизнь в пирах и забавах, в мире произошли большие перемены. Твой брат король Ричард был освобожден из плена благодаря помощи верных ему людей и щедрому выкупу, собранному его подданными. И сейчас он уже высадился в Англии и скоро прибудет в Лондон, чтобы вернуть себе корону и наказать всех узурпаторов и изменников. Так что тебе лучше поторопиться с решением, пока не стало слишком поздно.

Эта ошеломляющая новость, подтвержденная громкими возгласами и приветственным звоном оружия в рядах воинов Уолтера, окончательно сломила боевой дух принца Джона и его сторонников. Сквозь толпу протолкался гонец, прискакавший на взмыленном коне, и протянул принцу послание. Джон трясущимися руками развернул пергамент и пробежал его глазами. Это было письмо от его друга и союзника короля Франции Филиппа II, извещавшее о свершившемся факте освобождения Ричарда и призывавшее принца как можно скорее покинуть Англию, дабы избежать гнева и мести брата.

"Будь осторожен," гласила последняя фраза послания. "Дьявол вырвался на свободу."

Принц Джон, скомкав письмо, в отчаянии заметался по галерее. Его лицо исказила гримаса животного страха и бессильной ярости. Наконец, он остановился и, свесившись вниз, прокричал срывающимся голосом:

- Хорошо! Вы победили! Но знайте, что я этого так не оставлю! Я отправляюсь в Нормандию, к моим верным вассалам и союзникам, и еще вернусь сюда с сильным войском, чтобы отомстить всем вам и вырвать корону из рук моего неблагодарного братца! Так и передайте ему, когда он заявится сюда!

С этими словами принц Джон бросился прочь с галереи и скрылся в недрах замка, сопровождаемый своими приближенными и стражей. А спустя несколько минут из боковых ворот выехал небольшой вооруженный отряд с закутанной в плащ фигурой в центре и стремглав помчался прочь, вдоль берега Темзы, по направлению к югу.

Хьюберт Уолтер удовлетворенно перекрестился и кивнул своим воинам. Тяжелые дубовые ворота замка медленно отворились, и папский легат со свитой беспрепятственно вступил во внутренний двор. Оставшиеся защитники крепости без лишних слов сложили оружие и разошлись, понурив головы. Они понимали, что их хозяин бросил их на произвол судьбы, сбежав, как последний трус и предатель.

Спешившись и передав поводья коня одному из оруженосцев, Хьюберт Уолтер решительно направился в главную башню замка. Его сопровождали самые верные и доверенные люди - Уилфред Айвенго, Робин Худ и Гилберт из Гисланда, командир отрядов архиепископа Йоркского. В одном из покоев, служивших кабинетом принца Джона, епископ Солсберийский извлек из-за пазухи небольшой сверток, который все это время бережно хранил у сердца. Это был тот самый поддельный манускрипт, из-за которого разгорелся весь сыр-бор и пролилось столько крови.

Внимательно осмотрев пергамент, Хьюберт Уолтер со вздохом поднес его к пылающему камину.

- Вот и все, - произнес он торжественно, глядя, как жадные языки пламени пожирают свиток. - Это зло больше никогда не будет угрожать миру и церкви. Теперь мы должны позаботиться о том, чтобы восстановить справедливость и искупить причиненное людям зло.

Повернувшись к своим соратникам, епископ Солсберийский продолжил уже более деловым тоном:

- Первым делом я издам указ, отменяющий все дискриминационные законы против евреев, введенные в отсутствие короля Ричарда. Виновные в погромах