Тут же «запаха» было два. Даже просить местное отделение провести обследование не нужно было.

***

— Не нравится мне всё это… — голос демона пробудил Ино, чье тело до этого двигалось на автомате.

На Седьмом смену дня и ночи по большей части диктовало частичное отключение искусственного освещения на улицах. Но чтобы это не было похоже на какую-то неполадку, в дополнение к этому над головами людей проигрывались соответствующие голограммы солнца с облаками днём и звёздного покрывала ночью. Только вот всегда тяжело было понять, глядя на те многочисленные световые сгустки, что мерцали в такт шагам попаданца, принадлежат они зданиям Восьмого и Девятого или сгенерированы.

— Чтобы ты, Пустой, да волновался? Вот уж чего я не думал, что еще успею узреть в своей негодной жизни, — прохрипел Кавасаки.

Ни демону, ни ему самому до конца не было ясно, сделал он это нарочно, или реально настолько поник, что подсознательно считал себя ходячим трупом. Какая-то наивная и невинная надежда внутри него до сих пор говорила, что нет смысла строить из себя подневольного. Точнее не говорила. А кричала. Орала на него. Как недовольный родитель вопит на несносное дитя, что выросло в его глазах неудачником.

Опыт из прошлой жизни ли подтолкнул Ино так рассудить? Он уже не знал. В его голове смешалось столько мыслей, а неусидчивый демон всё гнал его вперёд, заставлял обращаться к себе по имени и навязывал свою жажду крови. Из-за всего этого он четко ощущал, что находиться в процессе превращения в ту тварь, которой резня на Четвёртом покажется детской забавой. А если ему и удастся удержать себя и не наслаждаться воплями боли других, то в их страданиях он начнёт видеть:

— «Натуральный исход встречи с ним. Тем, кто стал неопознанной хищной сущностью…» — под таким напором скорби его разум эволюционировал. Но обратно. Приобретая звериные инстинкты и повадки. — Ну да, ведь все встреченные мною демоны были похожи на животных.

— Чего ты сказал? — грубо осёк попаданца истинный владелец его дряхлого тела.

Но по сломанной улыбке, застывшей на лице, понял, что парень в неадеквате. Что было бы ему исключительно на руку. Если бы не какой-то внутренний «стержень», что не давал крупицам сознания Ино развеяться по метафизическому ветру. Пустой весь их путь с Четвёртого пытался найти способ избавиться от этой надоедливой проблемы, но просто не мог одновременно с этим отбросить волнения по поводу сраженного собрата.

— … — он почти готов был грызть свои теневые ногти (а точнее когти), которые мог чётко различить на своих пальцах, более не напоминавших заточенные подвижные смоляные палки.

И пускай полноценно «ощущать» себя впервые за долгое время, проведённое в этом кибернетическом мире, было приятно, но в то же время это означало, что теперь он должен был «делать всё сам». Познав наслаждение бойни, Пустой теперь даже завидовал себе прошлому, что мог просто наслаждаться редкими, но сочными импульсами жестокости, без нужды постоянно контролировать тело мальца. Ибо обретённому им «телу» были чужды такие прогулки и дотошные выискивания жертвы. А пробивавшееся от длительного пребывания в сознании истинное «нутро» Пустого отнюдь не желало быть закованным в такого рода Доспех или Клинок.

— «Но лишь теперь я осознаю, как сладки были те моменты. Тогда же я просто действовал по своего рода программе».

А ведь если посмотреть на сложившуюся с Кавасаки ситуацию, с точки зрения остальных попаданцев, то выходило, что собственная Система взбунтовалась против него и получила контроль. Та, что изначально не то незримым мановением «мудреца по ту сторону», не то еще какой проказой силы или самой судьбы в каждом из потусторонних посетителей супер-города зарождалась дабы им «помочь».

Только вот на основе чего она решала, что будет для них лучше?

***

Этот же вопрос тревожил и того, кому довелось «урвать приз», предназначавшийся вовсе не ему.

— Долго же ты меня искал. Я давно сумел отвадить отсюда того бесстыдного Покорителя, что тебя преследует, — незнакомый глас донёсся до ушей Ино из мрачной подворотни одной из самых нижних улиц Седьмого.

Сюда чистолюбивый люд редко захаживал. Но «метко», скажем так! Это место предлагало отличный способ «развлечься и отвлечься» после экстремально непростого дня на работе. Офисный планктон легко было сюда заманить запрещёнными терминалами с доступом к Чистой Сети, дурманящими запахами «особых храмовых благовоний» и соблазняющими голосами полуголых женщин и мужчин, модифицированных так, чтобы исполнить любую прихоть. В ночное время это место полнилось посетителями и «гидами», отчего Пустому постоянно приходилось улавливать недовольство Ино, оглядывающему округу.

— Ну? Так и будешь стоять и просто глазеть? Тут такое ой как возбраняется! — хохотнул причудливо выглядящий, даже на фоне остальных прохожих, незнакомец и ускользнул обратно туда же, откуда и выглянул, чтобы подозвать своего собрата.

По счастью или несчастью. Тут уж каждый для себя сам рассудит.

Проследовав за ним, Пустой не заметил, как оказался в каком-то просторном подвальном помещении. Что могло быть и заброшенной парковкой, по рассуждениям, промелькнувшим в голове Кавасаки. Все тут здания стояли чересчур близко друг к другу, а улицы и здания сверху образовывали крайне низкий потолок для всякого транспорта. Да и нрав тут у людей не приветствовал скрывающихся за тонированными стёклами напыщенных снобов.

— Почему я не должен убить тебя прямо здесь и сейчас? — прорычал Пустой, пытаясь глазами Ино разглядеть фигуру вора, скрытую светом постоянно мигающих и отживающих свой срок ламп.

— Ой. Как-то я был не готов к такому вопросу. Мы же оба — одного поля ягоды, и вроде должны быть полны героизма и состра… — попытался ответить незнакомец.

Пустой подвёл тело Кавасаки ближе, постепенно покрывая его доспехом, скрытым под просторными серыми балахонами одежды. Ему удалось лучше рассмотреть неординарную личность,