награду человека. Ему было интересно поглядеть на картинку, списанную с живого человека, а ещё он никак не мог оставить мысль, что мог бы его найти и даже составил план действий. Для начала надо было переговорить с теми, кто знал злоумышленника.

В приказе он долго и с интересом разглядывал разыскиваемого человека, но уточнить обстоятельства дела было невозможно. Народу там… ох, сколько там народу и все трутся возле рисунка, обсуждают, лезут с вопросами… Дуня могла бы ему помочь… её там знают и не откажут в помощи! Он рванул к ней, а она, как назло, никуда не спешила.

— Едем! — выскочила она и подбежала к давно подготовленному к поездке возку. Семён даже не успел переговорить с ней насчет лиходея. С досады сильнее, чем нужно, ударил коня пятками и тот рванул вперёд, оставляя возок позади.

В Кремле Дуня первым делом побежала к деду. Она вчера рассказала ему, как князь подловил её на разговоре с княжичем, и дед пообещал узнать, будут ли последствия. И пока Дуня возилась с Мотей, он должен был разведать обстановку.

— Даже если князь осерчал на тебя за давление на сына, то ничего страшного. Недолго вам играть вместе.

— Это почему?

— Я ж тебе уже говорил! Ты растешь, он растет, должна понимать, что чем дальше, тем меньше у вас будет свободы.

Дуня об этом уже думала, но казалось, что это будет нескоро.

— А про Анну забудь. Она зимой вернется в княжество Рязанское.

— Как вернется? Разве она там уже жила? — опешила боярышня.

— Дунька, чему тебя учил отец Варфоломей? Он должен был рассказать тебе, что ещё старая княгиня устроила брак Анны и рязанского князя Василия Ивановича, росшего у нас.

— Я помню! — возмутилась она. — Но разве их уже обвенчали? Она ж совсем девочка! Когда? Я не помню, — опешила Дуня.

— Анну Васильевну повенчали три года назад. Ты маленькой была, поэтому не помнишь. Ей тогда сполнилось четырнадцать, а сейчас она в самом соку!

— А чего же княгиня Рязанская здесь живёт? — недоумевала Дуня.

— Она приехала просить помощи у брата, навестить мать, и задержалась. Сама понимаешь, сначала гостила, потом не могла уехать из-за известных тебе событий, а после похороны и неспокойная обстановка.

— Ах, вот оно что… — протянула Дуняша, вспоминая, что юная княжна всегда прятала волосы под красивым головным убором, но он мало походил на кику, скорее на шапочку, поэтому Дуня даже не подумала, что княжна уже княгиня. Хотя, стоило признать, что ей не было дела до неё. Попав в Кремль, она больше думала о себе, Машке, вредных ближних старой княгини, а Анну видела мельком и старалась смотреть в пол, чтобы не привлекать её внимания.

— Но мы о другом, — продолжил Еремей, понизив голос. — Если твой разговор с князем передадут боярам, то хорошего ждать не придётся.

Еремей сурово сверлил внучку взглядом, и та поникла, понимающе кивнула, но оба они знали, что если надо, то вновь полезут поперёк. Сам Еремей уже давно понял: как ни старайся, а всем мил не будешь, поэтому оглядывался только на Кошкина и князя, а в остальном говорил, что думал. Но Дунька лезет по велению сердца, а потом осознаёт, переживает, ест себя поедом. Так нельзя, именно так и сгорают. Еремей больше всего на свете хотел бы сейчас отослать глупышку подальше от Москвы, но ободряюще улыбнулся, тихонько похлопал её по плечу — и внучка засияла.

— Что касается твоей идеи об организации сражений клюшками, то она всем понравилась и бояре сейчас спорят, кто возглавит их.

— Спорят? Ой, мне надо к княгине бежать!

— Можешь не торопиться. Княгиня взяла покровительство над детскими командами, а князь над взрослыми. Глашатай с утра на площади кричит об этом. Как только бояре решат, кому дать возглавить организацию, то сообщат о единых правилах.

— А я Семёну предлагала, но он испугался…

— Ну, как ты говоришь, прощелкал Семён свою удачу. Другие ещё со вчерашнего вечера прознали, и свои персоны князю предлагают.

— Значит, мне действительно нечего спешить. Меня тоже задвинули.

— Тебе это не нужно. Ты зимой в Пскове будешь. Я уже отписал нашим дальним родичам, чтобы ждали нас.

— Деда, ты тоже поедешь?

— Меня князь не отпустит, а вот Славке обещал дать время погулять с семьей. Ну всё, иди, не отвлекай меня!

Дуня еле протолкалась на выход из приказной избы, так много подошло туда служивых бояр. Всем надо было отметиться, что они приехали и готовы встать под знамена князя.

Она вышла, подставила лицо солнышку. Ночью подморозило и хоть лужи уже вновь оттаяли, но изо рта шёл пар. Дуня выдохнула побольше, да пожарче, чтобы представить себя драконом.

— Дунь, — позвал её Семен.

— Чего тебе?

— Я насчет турнира…

Она посмотрела на него. Боярич выглядел смущённым и неуверенным. Ей хотелось посмеяться, что мир перевернулся и он где-то потерял свой фирменный апломб, но вместо этого всего лишь приветливо улыбнулась

— Я вчера не подумал, когда ты предложила мне…

Дуня сразу поняла, о чём Семён говорит, и не дала ему продолжать:

— Забудь. Мы в пролёте.

— Это как?

— Да всё очень просто. Пока мы спокойно почивали, бояре уже всё поделили.

— Совсем всё?

— Семён, ну ты как я! Всё ещё веришь в чудеса, — засмеялась Дуня и с удовольствием увидела ответную улыбку на обычно сосредоточенном и угрюмом лице боярича Волка.

— А и ладно! — махнул он рукой. — Не моё это.

Дуня уже направилось было ко дворцу, чтобы всё же показаться на женской половине, но Семён вновь отвлек её:

— Дунь, а ты не знаешь подробностей о том человеке, с которого список делала?

— Э-э, да не особо. Знаю, что его брат поручился за него перед купцом, а тот обворовал его.

— Мне бы с его братом поговорить…

Дуня с любопытством посмотрела на него и, понизив голос, спросила:

— Ты выследить его хочешь?

Семён замялся, но всё же кивнул и твёрдо посмотрел