Шрифт:
Закладка:
— Я-то тут причём?! - опешила я.
— Он смотрит на вас и улыбается, — произнес эльф, что совсем выбило меня из колеи. Как я должна это понимать?! — Мы пришли, — вдруг произнес мой
сопровождающий, указав на высокие, двустворчатые двери из темного дерева.
Эльф открыл своим ключом, который передал мне и поклонился. — Если вам что-то понадобится, нажмите на руну оповещения в панели управления, и к вам придут.
Я растерянно кивнула, рассматривая небольшой ключ от комнаты Кристофера, и остро чувствовала, что сейчас войду в святая святых. Не знаю, почему так подумала, но была уверена, что гостей Кристофер к себе водил не часто. Гостий в том числе.
— Спасибо, что проводили.
— Помните о моих словах, миледи, — напомнил Самуэль. — У всех есть прошлое. – С этими словами он удалился, а я, в последний раз посмотрев ему вслед, вошла в покои ректора светлоэльфийской академии магии.
Почему-то чувствуя себя первооткрывательницей, осторожно заглянула в комнату, словно там меня подстерегало нечто неизведанное. Осмотрела просторную гостиную и только после этого шагнула за порог, аккуратно прикрыв за собой дверь. Это получилось не с первого раза, так как я параллельно пыталась найти свою челюсть под ногами.
Вы смотрели когда-нибудь мультик «Красавица и чудовище»? Помните тот момент, где Чудовище впервые показал Белль библиотеку? Наверняка вы, как и главная героиня, были в большом восторге и восхищении от увиденного. Так вот сейчас почувствовала себя этой самой Белль и заподозрила, что ту сцену срисовывали именно с покоев ректора.
Я стояла посреди гостиной с высотой потолков в два этажа, а три из четырех стен, от пола до самого потолка, были под завязку забиты книгами. Помимо книг в комнате был и впечатляющий своими размерами камин высотой с человеческий рост. Уже благодаря этим атрибутам я влюбилась в гостиную окончательно и бесповоротно.
Когда немного пришла в себя, заметила и меблировку, что в конечном итоге убедило меня в негостеприимстве хозяина. А все потому, что в гостиной было всего два кресла, причем, судя по изношенности одного из них и пыльному, нетронутому виду второго, левое было исключительно любимым. Также здесь стоял один журнальный стол, старинный ковер и массивная люстра, которой‚ похоже, не пользовались в принципе.
Мне нравится тут все больше и больше. Я живо представила, как забралась бы в одно из кресел с ногами, укрылась пледом и, сидя перед камином, читала бы одну из этих книг, неторопливо попивая чай с лимоном и медом... М-м-м, красота!
Очнулась быстро, мотнув головой, и обнаружила две двери. Подошла к первой,
толкнула, а она оказалась запертой. Навыками взлома с помощью шпильки и соплей я не обладала и решила, что после, при случае, спрошу о комнате у самого Криса. Озадаченно потерла нос и пошла ко второй двери, которая без труда отворилась, впуская меня в небольшую, по меркам аристократии, спальню.
Я, привыкшая к некой помпезности, присущей всем светлым, готовилась увидеть дорого обставленную спальню и несколько растерялась, когда обнаружила... матрас. Я серьезно. В абсолютно пустой комнате — матрас. Широкий, высокий, но блин!!! Даже без подушек!
В растерянности почесала макушку и прошла вперед. Ой, простите, ошиблась. При ближайшем рассмотрении оказалось, что матрас лежит на невысоком подиуме, который немного расширяется к изголовью, и служит по бокам... ну, пусть будет тумбочкой. М-да... Минимализм во всей красе. Даже стены полностью голые, если не считать редких бра. Прямо какой-то спартанский интерьер.
Пока я озадаченно озиралась, поймала себя на мысли, что мне нравится. Серьезно. Я тоже всегда считала, что в спальне главное — постель, а все остальное уже лишнее. Возможно, предпочтения были продиктованы моей природной ленью, но я искренне считала, что чем меньше мебели и вещей, тем чище и проще. Пусть уже четыре года я и помнить забыла, что такое уборка, но на подкорке мозга у меня остались привычки и убеждения из моей прошлой жизни. И светлый меня сейчас сильно и приятно удивил. Пусть и не намеренно.
Это все хорошо, но мне бы помыться... С этой мыслью я отправилась на поиски
ванной комнаты. И тут — о чудо! — я обнаружила опять две двери. Одна вела в полупустую гардеробную. В ней я разжилась рубашкой и... да, трусами Кристофера. За шорты сойдет, а я ему потом новые подарю. С ромашками. Ха-ха!
С этим добром открыла дверь в ванную и увидела примерно то же, что и в спальной. В смысле — минимализм. Посреди абсолютно белой комнаты стояла
ванна, чуть дальше, за стеночкой, — санузел. Все. А нет, вру. В уголочке была
полочка с полотенцами и моющими принадлежностями. Ну, как «принадлежностями»... С куском мыла, короче. Но я обрадовалась ему не меньше, чем если бы в прошлой жизни мне подарили дорогущие духи.
Не успела я пустить воду, как услышала оповещение о том, что ко мне кто-то стучится. Досадливо поморщилась, прошла в гостиную и открыла дверь, чтобы встретиться глазами с незнакомой эльфийкой в мантии преподавателя. На меня она смотрела с шоком и негодованием, словно я к ней в уборную ворвалась.
— Чем могу помочь? — вежливо поинтересовалась, начиная догадываться, что
ждали тут совсем не меня.
— А... — растерянно пискнула она, но после взяла себя в руки и с достоинством произнесла: — Я бы хотела увидеться с ректором Тайлентом.
— К сожалению, его сейчас нет, — с улыбкой ответила я, чуть не ляпнув:
«Перезвоните позже, ваш звонок очень важен для нас».
— А вы кто ему будете? — уже более нагло спросила училка.
— Не ваше дело, — в свою очередь возмутилась я, невольно оценивая внешность эльфийки и предполагая, что Кристофер наверняка с ней спал. Было интересно знать о его предпочтениях. Должна признать, красивая, нежная такая, утонченная, с влажными глазами «женщины в беде». Хочется обнять и оберегать...
Хотя, что это я? Совсем недавно Нант прямо сообщил, что Силена была подобрана специально под предпочтения светлого. Вспомнила Силену и должна была признать, что под любимый Кристофером образ невинности не подхожу. Вот никак.
Эльфийка возмущенно открыла ротик, а я уточнила, вспомнив, что у меня в ванну вода набирается:
— Ему что-нибудь передать? — не смогла скрыть язвительности.
— Нет. Благодарю, — хмуро ответила она и с видом оскорбленной невинности удалилась.
Пожав плечами,
