дару целителей. На самом деле, спасая Эльтара, светлый поделился своей жизненной силой. Очень повезло, что магом он оказался опытным. Да и полученная недавно магия ему явно придала сил, иначе был бы большой риск того, что Кристофер не смог бы вовремя прекратить процесс вливания Силы в дроу, тем самым полностью иссушив себя. Но эльф успел. Хотя даже та часть, которой он поделился, сильно сказалась. Даже испуганная Иза отвлеклась от панических мыслей и взволнованно поинтересовалась состоянием эльфа.

Пришлось спешно возвращаться через портал во дворец и оттуда мчаться в академию, где нас встретили, мягко говоря, с удивлением: все же ночь на дворе. Но Кристофер быстро и четко раздавал указания и в кротчайшие сроки собрал всех, кто, по его мнению, был способен помочь в спасении практически обреченного на гибель дроу.

Несмотря на свое состояние, которое упрямо не хотел показывать перед Изой,

эльф сообщил, что желает присутствовать при проведении операции и курировать процесс. Нам же настоятельно рекомендовал воспользоваться его покоями, пообещав, что сообщит о состоянии Эльтара, как только станет что-то известно.

Но Иза не была бы собой, если бы просто согласилась, а не поступила так, как

считала нужным, а именно: нервно протаптывала дорожку под дверью в операционную, прислушиваясь к любому звуку и шороху.

Мне помощь оказали довольно быстро. В отличие от Эльтара или того же Кристофера, мое состояние можно считать удовлетворительным. В своем рабском прошлом я и более серьезные ранения переживал, а тут так... почти царапины. Ни один орган даже не пострадал. Вероятно, уже завтра ко мне вернется прежняя подвижность.

Наверное, это был один из немногих моментов, когда Иза немного отвлеклась на что-то другое, кроме страха за жизнь темного. Пока меня перевязывали, она

дотошно требовала правдивых ответов у лекарей: нет ли опасных для моей жизни ранений. И это продолжалось до тех пор, пока мне не перевязали все раны. Признаться, ее забота обо мне и тревога были приятны. Только после этого она успокоилась, с трудом поверив, что за мою жизнь переживать не стоит, и вновь вспомнила про Эльтара. Сейчас она наворачивала, вероятно, уже тысячный круг.

От помощи себе она категорически отказалась, заявив, что с ней все в полном

порядке. Я только хмыкнул, когда эльфы выразительно осмотрели грязную, усталую, с кровавыми подтеками на лице и теле, в рваной и окровавленной одежде эльфийку. Но настаивать не стали, видя с какой решительностью мой Ангел сжимает кулаки.

А я все ждал, когда она выдохнется и, наконец, сядет рядом, чтобы передохнуть. Это произошло только через десять минут. После того, что Иза пережила, удивительно, как на ногах стоит, а тут еще и несколько часов подряд бегает, словно заведенная.

— Почему так долго? — почти с отчаянием задала она вопрос в потолок.

— Это хороший знак, — попытался я успокоить любимую, обнимая за плечи и притягивая к себе в объятия. К счастью, она мне это позволила.

— Почему? — жалобно спросила Иза с отчаянной надеждой.

— Если бы было все плохо, стало бы понятно в первый час, — спокойно ответил я то, к чему сам пришел за время томительного ожидания. Время поразмыслить у меня было. — Если до сих пор не озвучили вердикт, значит шанс есть, и они его используют.

— Ты правда так думаешь? — вскинула она лицо, внимательно посмотрев мне в глаза.

— Конечно. Я думаю, все обойдется, и Эльтара спасут.

— Большего я и не желаю, — тихо произнесла она и вновь словно замкнулась в себе.

Понимая, что сейчас неподходящее время и место, тем не менее решил завести

разговор, без которого она так и продолжит накручивать себя. За четыре года я

успел ее изучить. Несмотря на свою силу, волевой характер, заниматься самокопанием Иза любит безмерно. Причем размышлять исключительно о тех

своих прегрешениях, которые сама себе придумала и внушила.

— Ангел, давай поговорим, — вздохнул я, целуя ее в пыльный висок, на котором красовалась ссадина.

— О чем? — тут же напряглась она.

— Иза, — улыбнулся я ей в лицо и обнял крепче, предполагая, что дальше последует. — Мы с Эльтаром знаем, что Кристофер стал твоим «якорем».

Ожидаемо она дернулась и с виноватым выражением на лице попыталась отстраниться, чего я сделать не позволил.

— Знаете?

— Мы отлично помнили условие Айне о том, что присутствие «якоря» в непосредственной близости необходимо, — с понимающей улыбкой тихо произнес я. Она стыдливо отвела глаза. - Не нужно, Иза. Не кори себя и не считай, что ты предала нас с дроу или изменила нам.

— Но... — попыталась она вставить.

— Не могу говорить за Эльтара, но почему-то уверен, что он, как и я, не жалеет о том, что ты соединилась со светлым. Это спасло твою жизнь. Это помогло тебе справиться с ритуалом. Благодаря этому я имею возможность обнять тебя и поцеловать, — улыбнулся я чуть шире, целуя ее в нос. — Хотел бы я вспомнить и про такие причины, как спасение этого мира, которое без тебя невозможно, но, признаться, для меня в данный момент куда важнее мои личные, эгоистичные мотивы. — Девушка нерешительно улыбнулась и фыркнула, спрятав лицо на моей груди. Задела одну из ран, и, несмотря на то, что я никак не подал виду, что мне больно, Иза резко отстранилась и с сожалением произнесла:

— Прости. Я совсем забыла о твоей ране.

— Не переживай, Ангел. Завтра они уже не будут меня беспокоить, — пообещал я, с удовольствием прижав к себе тихую девушку, которая нерешительно обняла меня в ответ, боясь причинить боль: — Это ведь не все, верно? Что еще тебя тревожит?

Она помолчала, кусая губы и заливаясь краской стыда.

— Понимаешь, мне не дает покоя мысль, что вы там чуть не погибли, переживали, искали из последних сил... А Эльтар так вообще находился на грани смерти, пока я... С Кристофером... — сбился ее голос совсем до шепота. — Как мне после этого смотреть ему в глаза?

— Ангел, Эльтар все понимает, поверь. Он знал, что это было необходимо...

— Ты не понимаешь, — всхлипнула она, отведя взгляд. — Мне...

— Понравилось? — чуть напряженно подсказал. Осознавать это было неприятно и даже больше... но я прекрасно помнил, как действует магия Стражей и при этом делает их идеальными парами для Избранной, создавая взаимное притяжение.

Иначе и быть не могло. Глубоко внутри я понимал,