– Могу это подтвердить, – отрезала Валери тоном, не терпящим возражений.

– Не сомневаюсь, – буркнул усталый комиссар. – Так, вы трое, где были?

Брайан, Стелла и Ален сидели за одним столом, и Брайан заговорил первым:

– Мы закончили готовить площадку в одной из комнат наверху к завтрашнему дню, затем час играли в карты и общались. Думаю, в девять сорок пять я уже был в постели. Стелла была у себя, я слышал музыку…

– Я тоже слышал, – перебил его Ален. – Жуткая дрянь.

Стелла сердито вспыхнула:

– Это был Мануэль де Фалья!

– Это было громко, знаю! – Брайан подмигнул, и Стелла немного успокоилась.

Комиссар постучал карандашом по зубам.

– Итак, теоретически у всех есть алиби, но в какой-то момент вечера вы все оставались в одиночестве. Значит, алиби нет ни у кого. Полный абсурд. – Лапьер, казалось, балансировал на грани неподдельного гнева. – Все можете возвращаться ко сну. Уезжать, очевидно, всем запрещено. Повсюду дежурит полиция. Завтра мы узнаем об этом убийстве больше, и мне будет легче разнести ваши алиби.

Предупреждение вышло зловещим, что ни от кого не ускользнуло, и они устало побрели прочь. Лапьер повернулся к Валери и прошептал:

– Придержи своих людей пока, пожалуйста, пока я не получу подкрепление.

Затем он коротко кивнул, прощаясь на ночь, проигнорировал присутствие Ричарда и умчался обратно на место убийства.

– Значит, мы все по постам? – спросила Клер, уставшая, но определенно не заскучавшая. – Разумно ли это?

– Было бы глупо пытаться провернуть сегодня что-либо еще. Скоро весь замок будет кишеть полицейскими.

Рене эта мысль явно не утешила.

Все молча разошлись по постам.

– Какой-то ты тихий, Ричард, – мягко проговорила Валери. – Находка была жуткая, конечно.

Ричард в основном держался в стороне и старался не выказывать эмоций. Для англичанина это обычно плевое дело, однако усталость брала свое.

– Да, – произнес он, изображая стойкость, – не самая приятная. Как и нападение в музыкальной комнате. А это, я бы сказал, даже хуже.

Ричард остановился и посмотрел Валери в глаза.

– Хуже? – переспросила она в замешательстве.

– Да, хуже.

И он показал ей брошь, которую сорвал с нападавшего.

Это была брошь Валери.

Глава двадцать шестая

– Ричард… – ошеломленно начала Валери.

– Нет, – перебил он. – Дай мне сказать. Послушай, я не силен в благородстве…

Ричард одернул себя, чтобы не пуститься в полный монолог из «Касабланки» о «проблемах трех маленьких людей» и назвать Валери Ильзой.

– Ладно, – он глубоко вздохнул и начал заново: – Мне просто жаль, что ты сама мне не рассказала, вот и всё.

Честно говоря, он надеялся выдать нечто более драматичное и уж точно более глубокое.

– Жаль, что я сама не рассказала о чем? Не понимаю.

– Я кое-что обдумывал, Валери, – произнес Ричард и принялся расхаживать вокруг нее.

В идеале следовало бы заключить ее в объятия, но он по горькому опыту знал, что наиболее вероятным результатом подобного хода станут временная слепота и удар по гениталиям. Ричард перестал наворачивать круги и просто покачал головой.

– Нет никакого преследователя, верно? И жестокий отчим не шныряет в тенях?

Валери повертела брошь в пальцах и убрала ее в карман.

– Как давно ты догадался? – тихо спросила она, то ли из опасения, что кто-то может услышать, то ли из-за чувства вины, Ричард не мог понять, но тоже понизил голос.

– Наверное, после сообщений на зеркале у Лионель. Я сказал Сэмюэлу, это такая тактика для мотивации. Тянул время, чтобы замять ситуацию, но я был прав, не так ли?

Валери не ответила.

– Все эти предупреждения и послания на зеркале были направлены не на Лионель Марго, а на ее героиню… как ее там…

– Мария-Луиза Австрийская.

– Мария-Луиза Австрийская, точно. – Ричард снова покачал головой, все еще пытаясь во всем разобраться. – Ни тебя, ни меня не нанимали защищать Лионель Марго от разгулявшегося психа. Нас наняли защищать Лионель Марго от Лионель Марго и…

Он умолк, откровение снизошло куда медленнее, чем ему хотелось бы.

– …подтвердить теорию о преследователе! – Ричард хлопнул в ладоши в самодовольном жесте, который он обычно терпеть не мог.

– Да, Ричард.

Если Валери и была впечатлена его интуицией, то умело это скрыла.

– Лионель осточертело все это, это… – Ричард обвел руками трейлеры, освещение, оборудование, – это притворство. Она по горло сыта этим притворством. Она хочет отсюда выбраться, и ты боишься, что ради этого она предпримет все возможное.

Ричард застыл, вдруг осознав, куда завел его мыслительный процесс.

– Все что угодно, – добавил он тихо и, повернувшись к Валери, осторожно, даже нервно обхватил ее пальцы своими. – Почему ты не доверилась мне? Почему не сказала, как сильно боялась за…

Он снова умолк, раздумывая, стоит ли рискнуть и высказать следующее предположение.

– За Лионель? – мягко закончила Валери фразу.

– За свою дочь, – ответил Ричард с чуть большей уверенностью, чем чувствовал на самом деле.

Она посмотрела ему в глаза и почти незаметно качнула головой – не в знак отрицания, а в знак удивления.

– А ты таишь в себе куда больше, Ричард, чем показываешь, – тихо произнесла Валери.

Он знал, что ему придется запомнить на будущее фразу слово в слово, чтобы просто понять, сколько в ней было комплимента, а сколько – шока.

– Но я прав, не так ли? – спросил Ричард, и его краткий прилив уверенности начал отступать.

Валери улыбнулась.

– Да, Ричард, ты прав. Лионель Марго – моя дочь. – И на ее лице отразилась паника. – Но даже она об этом не знает, Ричард!

– Чтоб мне провалиться, – таков был его несуразный и откровенно рушащий всякую драму ответ.

Некоторое время они шли молча, удаляясь от трейлеров и огней, фургончика Рене и полицейского кордона, по-прежнему ярко освещенного: криминалисты приступили к работе над бедняжкой Аморетт Артур. Ричард и Валери шагали в ночную тьму, к парку-заповеднику на окраине шато.

Наконец Ричард нарушил молчание:

– Хочешь об этом поговорить?

В ответ Валери испустила такой глубокий и протяжный вздох, будто вздохнуло само время. Ричарду представилось, что подобное происходит, когда открывают давным-давно запечатанную египетскую гробницу.

– О Ричард, я так давно хотела об этом поговорить, – произнесла она, и облегчение в ее голосе было столь велико, что он чуть не сорвался.

Однако больше Валери ничего не добавила, и спустя пару минут Ричард решил попытаться еще раз.

– То есть ты не обязана мне ничего рассказывать. – Он постарался, чтобы его голос не прозвучал слишком лукаво. – Но, если захочешь, я всегда рядом.

Валери тихонько хихикнула в темноте.

– Ричард, временами ты до прекрасного англичанин!

И снова он не совсем понял, где тут комплимент, если оный вообще подразумевался.

– Я и сама пытаюсь вспомнить многое, понимаешь? Отец Лионель действительно был опасным человеком, но притягательным, даже харизматичным, и я его любила, но одновременно ненавидела себя за это. Он знал, что имеет надо мной власть,