И пусть остальные актеры сплотились вокруг традиционного пылкого «шоу должно продолжаться», Саша лишь печально покачала головой. Это был ее первый фильм для Голливуда, но выражение ее лица говорило, что, вероятно, он может оказаться и последним, и она даже не против. Режиссер пожелала всем спокойной ночи, печально упомянула покойную Аморетт Артур и удалилась в свой трейлер.

Ричард прокрался к стойке регистрации. Причин для такой осторожности не было: вокруг ни души; но он хорошо усвоил за последние дни, что расслабленность в любой момент может привести к боли. Что там сказала Валери? НАРД: наблюдай, адаптируйся, решай, действуй. Ричард разрабатывал собственную версию – НАРДБ: наблюдай, адаптируйся, решай, действуй, беги. Картина все еще висела на стене, никто не пытался спорить с тем, насколько она тут неуместна. Гравюра карандашом, изображающая открытую книгу в руках, скованных цепями. Словно некий манифест, слова которого Ричард, правда, не мог разобрать, только римские цифры: VII и IX.

– Cortes de Cádiz[31], начало возвращения свободы Испании.

Ричард чуть не выпрыгнул из штанов от испуга и на мгновение успел мысленно обругать концепт НАРД и свою неспособность им пользоваться. Он пригнулся и вскинул руки, защищая глаза на случай, если Стелла Гонсалес решит завершить начатое ею прошлой ночью.

– Простите за вчера, мистер Эйнсворт, искренне сожалею. Я приняла вас за другого человека.

Ее знойный испанский акцент мгновенно бы пробрал Ричарда до самого сердца, но он решил в кои-то веки не быть таким поверхностным и не говорить, что все просто замечательно, дескать, не беспокойтесь, так держать.

– За кого-то, кто вам явно не по душе.

Валери появилась из ниоткуда, и Ричард, пусть и был благодарен за возможную поддержку, задумался, не утратил ли он способность пользоваться всеми пятью чувствами.

– Кто-то бродит здесь по ночам, и неизвестно, насколько он опасен, – немного смущенно произнесла Стелла.

– Вот и я заметил то же самое! – едко процедил Ричард.

– Не я, кто-то другой.

– Ну, вы тоже подходите!

– Я же извинилась!

Валери встала между ними.

– Вы знаете, кто это? – спросила она Стеллу.

– Нет. Я не видела этого человека, только слышала.

Валери кивнула и мельком бросила на Ричарда недоверчивый взгляд.

– Кажется, вы потеряли, – она протянула Стелле одну из двух брошей. – Вижу, здесь тоже Кадисские кортесы. Что это значит?

Стелла сжала брошь в ладони.

– Кадисские кортесы – испанский парламент, который собрался, чтобы положить конец французскому вторжению и оккупации в Пиренейской войне. Они стали началом демократии в Испании, началом настоящей Испании. С тех пор мы боролись за эту свободу, еще при Франко.

Страсть Стеллы к этой теме доходила почти до религиозного рвения.

– «Мы»? – скептически переспросил Ричард.

– Я член Caballeros de Cádiz[32]. Мы должны защищать историю демократии своей страны.

– Нападая на меня?

– Нет, сохраняя присутствие в этом фильме.

Ричард и Валери недоверчиво переглянулись, а Стелла посмотрела вверх, на гравюру.

– Это моя работа, – добавила испанка.

Ричард за ее спиной покрутил пальцем у правого виска. Стелла резко обернулась, и Ричард прикрыл глаза ладонью.

– В этом мне помогла Аморетт, – тихо произнесла Стелла.

– В чем она вам помогла, мадам?

В дверях, заложив руки за спину, стоял Лапьер, и Ричард с облегчением понял, что он был не единственным, кто не заметил появления комиссара.

– Она побудила меня восстановить историческую достоверность фильма, месье, вот и всё. – Стелла кивнула Ричарду и Валери, затем комиссару. – Мне нужно идти. Мистер Фридман хочет отсмотреть часть потоков.

Она быстро удалилась, и на лице Лапьера отразилось недоумение.

– Что такое потоки?

– Текущий материал для фильма, – объяснил Ричард. – Они пересмотрят кое-что из уже отснятого.

– Есть новости, Анри? – повернулась к Лапьеру Валери. – Как была убита Аморетт Артур?

Валери не терпелось заполучить информацию, и лицо ее бывшего мужа тут же приняло выражение раскаяния.

– Мадам Артур, вероятно, была убита, – он избегал смотреть Валери в глаза.

– Это я и сама тебе могла сказать, это не новости! Мы хотим знать, как именно она была убита.

– И почему – тоже хотелось бы знать, – вставил Ричард.

Комиссар снова перевел взгляд с Валери на Ричарда и обратно.

– Кто-нибудь из вас в курсе, что такое «Индорамин»? – спросил он, видимо подозревая, что ответ будет отрицательным.

– Ну, звучит как лекарство… – нетерпеливо начала Валери.

– Это и есть лекарство, мадам. Его используют в основном для лечения гипертонии, высокого кровяного давления.

– И Аморетт Артур принимала этот препарат? Или это очередной коктейль из арсенала Рида Тернбулла?

– И то и другое, месье. «Индорамин» назначают людям с высоким давлением и мужчинам с проблемами предстательной железы. И мадам Артур, и месье Тернбуллу были выписаны рецепты.

Валери задумалась.

– Делу это не очень-то помогает, – едко произнесла она. – Но в сумме у нас получается довольно много препарата, верно?

– Верно. – Комиссар начал проникаться уверенностью. – Но столько и не требуется. Человека могут убить две с половиной тысячи миллиграммов. А это, мадам, меньше чайной ложки.

– Вы же сказали, что она, вероятно, убита?

Ричард не совсем не понимал, откуда здесь взяться сомнениям.

– Она сама могла принять слишком большую дозу! Возможно, приготовила себе эти профитроли с «Индорамином», а потом…

– Спряталась в домике у павлина, чтобы там побиться в конвульсиях до смерти? Не будь таким глупым, Анри! Ее убили, и тебе это известно.

Комиссар снова заложил руки за спину и подошел к большим окнам, выходящим на декоративные сады. Он вздохнул, как человек, у которого на груди лежит тяжелый камень.

– Я склонен с вами согласиться, мадам. Чутье подсказывает мне, что произошло убийство, но я спрашиваю вас: где доказательства? Мне не меньше вашего не нравятся совпадения, но каждая смерть наступила естественным путем: из-за принятия разных лекарств. Отличалась лишь кончина месье Корбо. Мне нужно больше доказательств и… – комиссар удивительно проворно развернулся, – я хочу знать, кого вы подозреваете!

Он ткнул пальцем в опустевшее пространство. Валери уже успела уволочь Ричарда на улицу.

– Неудивительно, что в наши дни раскрывается так мало преступлений! – Валери буквально тащила Ричарда по направлению к комнатам Бен-Гура Фридмана. – Полиция работает со скоростью улитки. Разумеется, это убийство, и Анри об этом прекрасно знает, поэтому ему нужны мы.

– Мы ему нужны? – скептически переспросил Ричард.

– Разумеется, нужны! Ты же его слышал…

– Не всё.

– Он буквально взывал о помощи. Он знает, что мы работаем быстрее, без бумажной волокиты, хороших манер и дипломатического подхода. Разве ты не видишь, Ричард? Да он умолял нас о помощи!

Ричарду ситуация представлялась совершенно иначе. На самом деле, несмотря на то что концовку речи Лапьера он так и не услышал, он не сомневался, что комиссар имел в виду нечто противоположное выводу Валери. Однако сейчас было не самое подходящее место для разбора полетов, поскольку они уже подошли к обиталищу Фридмана, и Валери открывала двойные двери, не потрудившись постучать.

– Эй!