день ото дня ставило его жизнь под угрозу. И Книга Коллингвудов в руках Ванессы была не просто порицанием истории семьи, это был бунт. Восстание, за которое кто-то должен будет заплатить кровью.

– Так что произошло? Ты же знаешь, тебе никогда и ничего не удавалось от меня скрыть. – Он прижался щекой к ее волосам, в голосе чувствовалась смешинка.

Как же он прав. Прежде у нее не было от него секретов, но на этот раз все совершенно иначе. Он захочет ее остановить, и она боялась, что учитель окажется слишком убедительным.

Ванесса чуть отстранилась, чтобы взглянуть в эти знакомые с самого детства фиолетовые глаза.

– Я выхожу замуж, – осторожно призналась она.

– И кто он? – Во взгляде нет ревности, он любит ее как сестру, как дочь. Помнится, когда-то подобное ее очень удручало.

– Валентин Фицжеральд, племянник герцога Брендона, дальний родственник Гамильтонов.

– Шотландец? – хмыкнул Барлоу без толики пренебрежения.

– По матери, – улыбнулась в ответ Ванесса, понимая, что главный вопрос остался невысказанным.

Как она собирается убедить Гатри-Эвансов в оправданности подобного выбора?

Ведь она, как первенец Круга и старейшина рода, должна в первую очередь позаботиться о наследии своей семьи.

– Ты что-то задумала? – проницательно уточнил ее друг и учитель. Он видит ее насквозь, ей еще ни разу не удалось утаить от него своих мыслей.

– Позволь мне сохранить свой секрет еще немного, – смущенно сказала Ванесса, мысленно прося Богов, чтобы доверие их оказалось обоюдным. Он не поймет ее мотивов и не одобрит выбор. Он всегда защищал ее, но теперь ее очередь. Спасти от неминуемой опасности и его, и своих детей, тех, кто еще не успел увидеть этот мир. – Совсем скоро ты все узнаешь…

* * *

– Неприятные воспоминания? – понимающе усмехнулся альв, называющий себя Гневом Богов. Он заинтересованно наблюдал, как младшая Гатри-Эванс разглядывает семейный альбом.

– Не тебе об этом говорить! – Джил не хотелось обсуждать Амира с кем бы то ни было. Ей предстояло принять непростое решение.

– Я могу понять тебя, – улыбнулся он. – Идрис был важен для меня, как никто другой, но отказался от всего из-за женщины, не стоящей даже продолжительного взгляда. Но я это исправлю.

– Хочешь сказать, что ты всего лишь доставучий младший братец, который затаил обиду на старшего за то, что тот отказался с ним играть?

– Поосторожнее со словами, девчонка. – Он выглядел рассерженным, но не торопился применить магию.

– А не то что? Убьешь меня? – продолжила нарываться Джил, даже зная, что это неумно. Она больше не хотела мести брату, и противоречивые мысли рвали ее самообладание на лоскуты.

Он усмехнулся, но вместо ответа сменил тему.

– Придумай мне имя.

– Зачем это? – Она была искренне изумлена.

– Идриса так назвали Старшие семьи. Ты одна из их потомков. Придумай мне имя, – настойчиво повторил он.

Взгляд Джил равнодушно заскользил по каким-то объявлениям на последней странице позабытой кем-то газеты.

– Маркус, – наконец произнесла она. – Подходит?

– Маркус… – задумчиво повторил он, заложив руки в карманы.

Это тело смущало Джил. Мешало разделить их, увидеть безымянного убийцу Марины Вейсмонт – того, кто скрывается внутри.

– Мне нравится, – наконец-то решил альв. – От этого имени так и веет Мидгардом, срединной землей, на которой вы все проживаете свою маленькую никчемную жизнь.

* * *

Аттина чувствовала себя невероятно глупо. Она соврала Райдену, что забыла сумку и вынуждена вернуться, Гвен – что слишком устала, чтобы выпить с ней кофе, и теперь в одиночестве стояла на обрушающемся мосту главной башни, ожидая, пока Амир выйдет во двор замка. После того как Юлиан оживил фонтан, ров вокруг донжона снова начал наполняться водой. Аттина стояла и смотрела, как закатные лучи тонут в воде, подкрашивая в розовый желто-коричневые камни, из которых был построен замок.

Амир практически всегда оставался самым последним, десятки, если не сотни раз, повторяя то, чему учил их Юлиан Барлоу. Она ждала его уже очень долго и, разумеется, пропустила момент, когда он вышел.

– Ты все еще здесь? – искренне удивился Амир. Он сразу же заметил ее и подошел ближе.

– Сумку забыла… – обреченно повторила Аттина. – Может… покатаемся?

Она неуверенно обернулась к вишневому «мини», понимая, насколько неуместно в контексте последних событий звучит ее предложение. Вероятно, у него дела. Сейчас у всех дела, он обязательно откажется…

– А давай, – согласился за ее спиной Амир. – Я никуда не тороплюсь.

Аттина почему-то подумала, что он улыбается.

Еще только начинало темнеть. Они неторопливо забрались в вишневый «мини». Аттина завела мотор и осторожно, как по минному полю, вывела машину сперва на проселочную дорогу, а потом на шоссе.

Тяжелый внедорожник остался одиноко стоять на каменной площадке у замка.

* * *

– Что мы здесь делаем? – поинтересовалась Стелла Вейсмонт, настороженно разглядывая пустынный берег Про́клятого озера.

– Гуляем? – с какой-то странной интонацией предположил Рейнольд Дэвис.

Стелла презрительно фыркнула, демонстрируя все свое отношение к подобному предположению.

– Ты сказал, что знаешь, кто убил Марину! Так почему молчишь?!

– И куда ты так торопишься?

– Уйти отсюда! Если ты забыл, мы у Про́клятого озера. Тварь спит и видит, как бы добраться до одного из потомков пяти Старших семей. Впрочем, людьми она тоже не брезгует.

Стелла скрестила руки на груди, не прекращая настороженно оглядываться.

– Зато здесь никто не сможет нас подслушать.

– И увидеть. – Утихшие на время тревога и гнев всколыхнулись с новой силой. – Я не собираюсь здесь оставаться! – Стелла решительно развернулась к замку, но не двинулась с места.

Они оба знали: она никуда не уйдет. Когда дело касалось его, она становилась безвольной и импульсивной. Все эти годы он принимал ее болезненную страсть, не отталкивая, но и не подпуская слишком близко.

– Почему у тебя только один ребенок? – неожиданно спросила Стелла.

– Райден слаб даром. Моя сбежавшая жена считала, что, если младший сын или дочь окажется сильнее, есть только один способ передать место в Круге. – Рейнольд помолчал. – Я начинаю думать, что она права. Соблазн оказался бы слишком велик… а я не хочу убивать собственного сына. Я не готов его потерять.

– Ради тебя я бы бросила все, даже Круг… – неожиданно призналась Стелла и с несвойственной ей неуверенностью продолжила: – Ведь еще не поздно. Мы ведь можем начать сначала, завести ребенка, перестать прятаться и зажить как семья…

Поток воды коварно ударил Стеллу Вейсмонт в спину, сбивая с ног. Он поднял ее футов на тридцать и со всей силы швырнул о землю.

Стелла попыталась приподняться, еще не понимая, что жизнь ее уже оборвалась. Гаснущее сознание упрямо цеплялось за жизнь. Стелла Вейсмонт дернулась несколько раз и осталась лежать без движения.

– Я узнал,