Насчитав пятерых, ждавших нас снаружи, я наконец встретила его взгляд. Взгляд единственного из людей, за последние дни предложивших мне помощь, кому я действительно доверяла.

Конечно, он действовал ради моего же блага. И, конечно, не считал это предательством. Но девочка, оставшаяся на берегу озера Горм, всё равно обиженно закричала – и очень хотела послушаться взрослых, как делала всю свою жизнь.

Леди Элайза Форбиден, сидевшая в мобиле здесь и сейчас, лишь посмотрела на своих спутников.

– Как вы понимаете, ситуация оказалась хуже, чем представлялась всем нам, – сказала я, пока неприятный холодок, прошивший руки, растекался по телу, ударяя в голову кристальной сосредоточенностью. – Если вы хотите воспользоваться любезным предложением мистера Тинтрэ, выйти на улицу и оказаться под защитой стражи, я пойму.

– Мне полагалось бы обидеться, что меня считают крысой, которая побежит с тонущего корабля, – стряхнув оцепенение, произнесла Рок, – но у нас у всех выдался нелёгкий день, так что не буду.

– Я уже говорил, – произнёс Питер, – мне нечего терять. Я подозревал, что ввязываюсь в опасное дело, теперь знаю точно, – вот и всё, что изменилось.

– Думаю, ты не можешь всерьёз полагать, что я тебя брошу, – произнёс Эш, – так что даже отвечать не собираюсь.

Не знаю, что бы я делала, услышав от них иное. Но предложить им этот выход была обязана.

– Спасибо. – Я повернулась к Питеру, напряжённому, как кот перед прыжком, ждавшему моего вердикта. – Будь добр, высади его из мобиля.

Тот уставился на учителя без лишних вопросов. Пару мгновений спустя коротко бросил: «Защити нас» – и я не испытывала ни малейших угрызений совести, пока мастер беспрекословно вылезал наружу.

– Они выходят? – крикнул кто-то.

Вместо ответа мастер захлопнул дверцу, глухо стукнувшую об уплотнительную резинку на кузове.

Проклятие, слетевшее с его руки, рывком вскинутой в сторону наших преследователей, наверняка было посильнее тех, которыми разбрасывалась я.

– Они пойдут только туда, куда считают нужным, – сказал мастер, когда один из стражников рухнул наземь. Закрытые окна приглушили слова; последний слог и вовсе утонул в рёве колёс Французика, когда Эш отдавил педаль акселератора, круто разворачивая мобиль. Кажется, мы едва не сбили кого-то, но брат умудрился проехать между двумя стражниками, поспешившими отпрыгнуть с пути.

– Крепко ты ему мозги промыл, – почти одобрительно высказался Эш, пока мы мчали к шоссе по пустой стоянке.

– С пятерыми одновременно я бы не справился. Пришлось воспользоваться тактикой отвлечения, – весело ответил Питер. – К тому же без помощи учителя им Лайзу не выследить, а он теперь будет не слишком охотно им…

Мобиль резко затормозил – второй раз за вечер, заставив меня порадоваться, что мама намертво привила нам с Эшем привычку пристёгиваться. Питер и Рок улетели вперёд, едва не врезавшись головами в спинки передних сидений, но успели подставить руки.

Кардинальное отличие первого торможения от второго состояло в том, что в этот раз Эш не нажимал на тормоз.

Колёса отчаянно визжали, вхолостую крутя по дороге.

– Вылезайте, искатели приключений. Игры кончились, – глухо прогремел чей-то голос, усиленный магией, заставивший стёкла дрожать. – И без фокусов: сопротивление страже карается законом.

Эш убрал ногу с педали, оборвав истошный свист резины по асфальту. В наступившей тишине посмотрел на меня.

Наверное, впервые в жизни я наблюдала в глазах брата беспомощность.

– Кажется, приехали, – выпрямившись, резюмировал Питер: непривычно серьёзный, непривычно тихо. Посмотрел в окно – я почти видела, как в голове его щёлкают невидимые счёты. – Ждите здесь.

Я ухватила его за рукав прежде, чем он положил ладонь на дверную ручку:

– Куда ты?

– Разбираться с ними, куда же ещё.

– Ты же говорил, что с пятерыми не справишься!

– Их осталось четверо. И я отправлюсь на переговоры… вроде как. Зачарую кого-нибудь одного. Натравлю его на магов, которые держат мобиль. Вряд ли он справится со всеми, но хотя бы внесёт сумятицу в их ряды. Даст вам время уйти. – Мятные глаза расчётливо изучали фигуры за окном, тонувшие в белом свете. – Как только чары исчезнут, езжайте.

– А ты?

– Вы сможете продолжить путь и без меня, Лайз. Возможно, это к лучшему.

– Потому что в тюрьме тебе будет безопаснее, чем с нами?

– Не говори ерунды. – Всё же повернувшись ко мне, Питер улыбнулся – той искристой, обезоруживающей улыбкой, к которой я совершенно незаметно успела привыкнуть. – Я пошёл бы за тобой хоть в Аннун, хоть на тот берег Ахерона[16], хоть до девятого круга Ада – мифологию выбирай по вкусу. Но малыш нашему расставанию точно порадуется.

Футболка с Queen медленно выскальзывала из моей холодной руки.

А что, план неплох. На победу не рассчитан, зато выиграть нам время почти наверняка получится. Питера, конечно, скрутят и арестуют, однако серьёзные меры к нему едва ли применят: не настолько он провинился. Может, после допроса в участке он и вовсе выйдет оттуда свободным и безнаказанным – если аккуратно воспользуется даром. И хотя бы ему больше не придётся рисковать жизнью ради едва знакомой девчонки.

Чёрная синтетика текла между пальцами, как секунды, отмеренные мне на то, чтобы принять его выбор – или сделать свой.

…это действительно к лучшему. Было бы, не будь я такой эгоисткой. Потому что в этот миг я с отчаянной отчётливостью поняла, что не осилю эту дорогу без него. Без его дара. Без его шуточек, которые заставляют меня улыбаться даже среди огненных полей преисподней, что расстилаются вокруг меня с недавних пор. Без его «миледи» и разговоров о Квинах, позволявших хоть ненадолго забыть о монстрах, потерях, маньяках – обо всём, что превратило мою жизнь в страшный сон, пробудиться от которого невозможно.

Не хочу, чтобы Питер Джекевэй открыл дверь и ушёл из этой жизни, забрав даже ту капельку света, что теперь в ней оставалась. Не хочу.

– Не надо. – Я выпустила его футболку. Вытащила из кармана мешочек с костями: пальцы мои были ледяными, но то был лёд спокойной решимости. – Эш, дай сюда свой амулет.

– Лайза…

– У меня есть другой план. – Мне пытался возразить Эш, но я ответила одновременно ему и Питеру: тот следил за мной пристально и почти обречённо. Вытащив из бардачка собственный амулет, сорвала побрякушку, висевшую на зеркальце. – Верь мне.