– Как там ваши мальчики?

– Все отлично. Пока привыкают к жизни на новом месте, в Эссексе.

– Так я и думал. Знаете, меня беспокоит, что эти славные мальчуганы растут без отцовского влияния. Это, знаете ли, трудно переоценить.

– Меня это тоже беспокоит, – признала Феба. – Но пока я не готова к новому замужеству.

– Бывают времена, дорогая, когда надо отложить в сторону эмоции и взглянуть на дело с точки зрения разума.

– Именно так я и смотрю на все дела, и никак иначе…

– Вы знаете моего Эдварда: джентльмен с головы до пят! Украшение своего сословия. Многие отмечают также, что он обладает незаурядными достоинствами. Немало молодых дам, думающих о замужестве, имеют на него виды, и я не стал бы ждать, что он будет вечно оставаться холостяком.

– Я тоже.

– Будет очень, очень жаль, если вы слишком поздно поймете, какое сокровище потеряли в его лице! Как капитан вашего семейного корабля, он всегда будет следовать верным и твердым курсом. Можно с уверенностью сказать, что ни сюрпризов, ни разногласий или каких-либо экстравагантных идей не будет. С ним вы проведете жизнь в безмятежном спокойствии.

«В этом-то и проблема», – мысленно заметила Феба.

Всю обратную дорогу она перебирала папки и громоздкие гроссбухи, что лежали рядом на сиденье, пока не нашла отчеты о ежегодных прибылях и убытках поместья. Положив книгу на колени, она принялась медленно ее листать, но, увы, сведения излагались здесь совсем не так, как в гроссбухах, которые показывал ей Уэст Рейвенел. Феба нахмурилась. Означает ли «обязательство» то же, что и «долг», или в этой системе учета это разные термины? А понятие «капитал» относится только к недвижимости или и к наличным деньгам тоже? Она не знала, как использовали эти термины Генри и Эдвард, но еще хуже было то, что на страницах гроссбуха было полно сокращений.

– Нужен Розеттский камень, чтобы все это расшифровать! – пробормотала Феба, а когда заглянула в другую книгу, по учету урожая, ее и вовсе замутило. Почему по некоторым угодьям данные приводятся по четыре раза, причем все разные?

Экипаж катился по гравийной дороге, а Феба размышляла о том, что делать дальше. Можно, конечно, обратиться за помощью к мистеру Петчу, но он так немощен, что едва ли сможет долго говорить о делах – заснет.

Разумеется, можно было бы дождаться возвращения Эдварда, но ждать Феба не хотела, особенно если вспомнить, что он считал бухгалтерию неподходящим для нее занятием. А после того, что она явилась к нему в контору и забрала гроссбухи самостоятельно, Эдвард не преминет подчеркнуть, что она так и не смогла в них разобраться. И кто станет его винить?

Вот удобный предлог, чтобы послать за Рейвенелом.

Феба крепче сжала гроссбух и откинулась на сиденье. При этой мысли ее пронзила душевная боль, такая острая, что перехватило дыхание.

С чего она взяла, что он откликнется на ее зов? Но если откликнется… Прилично ли будет ему появиться в особняке Клэр? Столкновение миров: Уэстон Рейвенел в доме Генри – неженатый мужчина в доме молодой вдовы без компаньонки. Скандал неминуем. Эдвард придет в ярость, когда узнает, а Джорджиану на месте хватит удар.

Ей опять вспомнилось утро прощания. Тогда Уэстон сказал что-то о том, что не может предложить таких отношений, которые не унижали бы ее и не оскорбляли…

В высшем обществе, где женятся и выходят замуж, только сообразуясь интересами семей, а личное счастье предпочитают искать в другом месте, внебрачные связи – обычное дело, но Феба никогда не представляла в такой роли себя. И не думала, что ее потребности когда-нибудь перевесят риск оказаться замешанной в скандал. Но ведь Рейвенел не женат, она не замужем, никто из них не нарушит брачных обетов, это никому не повредит… Или все же?..

Она ужаснулась, вдруг осознав, что думает об этом всерьез. Боже правый, она превратилась в комический типаж – изголодавшуюся по любви вдовушку, которая ждет, чтобы кто-то согрел ей постель! Над такими принято насмехаться: считается, что женщины должны быть выше низменных физических желаний, куда более естественных и простительных у мужчин. Ей и самой нравилось так думать о себе – пока Уэстон не доказал обратного.

Хотела бы она сейчас посоветоваться с Меррит! Она даже представила их беседу:

«– Меррит, я подумываю завести роман с Уэстом Рейвенелом. Знаю, что это неправильно, но… насколько неправильно?

– Меня не спрашивай, – скорее всего, ответит та с усмешкой. – Я известная аморалистка, так что не предлагай мне обсуждать твои решения.

– Много же от тебя пользы! Мне нужно, чтобы кто-то мне это разрешил!

– Никто не разрешит, дорогая, кроме тебя самой.

– Но что, если это окажется ошибкой?

– Что ж, подозреваю, это будет одна из самых приятных ошибок в твоей жизни».

Экипаж остановился перед парадным крыльцом особняка Клэр, и лакеи перенесли стопки гроссбухов и папок в кабинет. Книги заняли свои места на полках, а Феба села за старинный дубовый стол, разгладила лист писчей бумаги на зеленой кожаной вставке для письма, взяла изящную лакированную ручку и вставила в нее перо.

– Миледи, – сказал один из лакеев, – книги расставлены и разложены по местам.

– Благодарю вас, Оливер. Можете идти. Арнольд, подождите минутку, у меня будет для вас еще одно поручение.

Младший из лакеев, жаждавший проявить себя, при этих словах аж просиял:

– Да, миледи!

Пока Феба писала даже не письмо, а записку, он ждал на почтительном расстоянии.

«Мистеру Уэстону Рейвенелу, Эверсби, Гэмпшир.

Увязла в песках. Нужна веревка. Найдется время посетить Эссекс?

Ф.К.»

Сложив листок и положив в конверт, Феба повернулась к лакею.

– Отнесите это на почту, в телеграфный стол. Прежде чем уйдете, обязательно убедитесь, что телеграмма отправлена.

Она хотела было отдать ему конверт, но остановилась: по телу почему-то пробежали мурашки.

– Миледи? – с испугом окликнул ее Арнольд.

– Нет-нет, все в порядке, – покачала головой Феба и решительно протянула ему конверт. – Пожалуйста, поскорее, а то мне не хватит храбрости.

Глава 22

– Мама, – сказал Джастин на следующее утро, оторвавшись на секунду от слизывания сахарной глазури с булочки, – няня говорит, что у меня будет гувернантка!

– Верно, милый, я собираюсь подыскать тебе гувернантку. Съешь, пожалуйста, всю булочку, не только глазурь.

– А мне нравится сначала глазурь! – Заметив у нее на лице неодобрение, Джастин резонно добавил: – Мама, в животике же потом все равно все смешается!

– Наверное, да, но все-таки… – Тут она умолкла, обнаружив, что Стивен вылил яблочное пюре из мисочки на столешницу