Глава двадцать четвертая

Ариана смотрела, как бабушка нарезала фисташки и грецкие орехи для традиционной пахлавы, которую любили все в доме. Сегодня был день рождения Нико, и по такому случаю в таверне всегда устраивался праздник. Нико любил веселиться, и таких вечеринок, как у него, больше не было нигде.

Бабушка по-прежнему была красива, но со смертью мужа как-то поблекла. Она страдала артритом, и Ариана смотрела, как скрюченные старческие пальцы перемешивают смесь ложкой.

– Как вы с дедушкой познакомились?

– О, он сразу стал осаждать меня, но я не торопилась говорить «да». – Элана улыбнулась при воспоминании. – Он очень пылко ухаживал, но отец не хотел, чтобы я выходила за него.

– Почему? Ведь он уже тогда был богатым бизнесменом.

– Он был молод, ему предстояло многому научиться… а отец хотел, чтобы я была счастлива. Он сказал: «Элана, его бизнес станет твоим делом, а ты станешь его боссом».

– Что он имел в виду?

– Он понимал, что для успеха твоему деду требовалась поддержка. А отец хотел, чтобы я занималась детьми и была хорошей женой, он считал, что молодой женщине нужно только это для счастья.

– Но ты же была счастлива, да?

– Конечно! И участие в бизнесе отвечало моим склонностям в той же мере, в какой отвечало потребностям твоего дедушки! – Ее глаза блеснули. – Меня печалит только одно – что бог не дал нам других детей и у твоего отца нет брата, который мог бы разделить с ним это бремя.

При этих словах ее лицо опечалилось.

– Но отцу ведь нравится заниматься бизнесом, так что все получилось хорошо.

Элана вздохнула.

– Я бы так не сказала. Он больше времени проводит в эллинге, где вместе с Христианом строит лодки, чем занимается бизнесом.

Ариана подперла рукой подбородок и мечтательно произнесла:

– Христиан.

Элана цокнула языком.

– У тебя голова забита романтическими бреднями. Зачем ты расстраиваешь отца, Ари?

– Я его не расстраиваю. Он просто не хочет, чтобы я болталась здесь и мешала ему с его драгоценными лодками.

– Это неправда. Он любит тебя больше всего на свете, но ты такая же упрямая, как твоя мать.

Элана выложила смесь на тесто фило и полила ее подслащенным медовым сиропом.

– Я не виновата, что папа всегда был настолько обязательным. Не все хотят работать, работать, работать.

Ариана потянулась к липкой начинке. Бабушка шлепнула ее по пальцам.

– Ой!

– За дело. Не кусочничай! – резко сказала Элана. – Да, твой отец всегда знал, что такое долг, и умел жертвовать ради блага семьи.

– Разве ему никогда не хотелось заниматься чем-то другим?

Элана помедлила с ответом.

– Возможно… когда-то давно.

В этот момент на кухню вошел Деметриос и поцеловал мать в щеку. Ариана все еще злилась на него и, когда он наклонился к ней, отвернулась.

– Как хочешь, – он пожал плечами.

Она нахмурилась.

– Когда пахлава будет готова, я отнесу ее Терезе для сегодняшнего праздника.

Деметриос подозрительно посмотрел на дочь.

– Она решит, что ты пришла не просто так.

Ариана с невинным видом похлопала ресницами.

– Кто, я?

Деметриос закатил глаза.

– Напрасно тратишь время. Осенью ты отправляешься в Оксфорд, и тебе нужно готовиться.

– Папа, мы обсуждали это миллион раз: я не хочу возвращаться в Англию.

– Хорошо, тогда поезжай в Гарвард или в Сорбонну. Если ты хочешь пробиться в жизни, тебе потребуется образование. У тебя хорошая голова, ее нужно использовать.

– Чем плохо жить на Итосе? Ты все время проводишь здесь.

– В жизни на Итосе нет ничего плохого, но… когда ты повзрослеешь, тебе придется помогать мне с бизнесом.

– Я не хочу заниматься судоходством, это так скучно.

– Посмотри на Руперта Мердока и его дочь – она такая же хваткая, как он. Через несколько лет ты будешь думать иначе.

– Нет, не буду! Ты меня не заставишь! – закричала она.

– Тебе придется, – он тоже повысил голос.

– А вот и нет.

– Что за детский спор, прекратите оба, – вмешалась Элана. – Ари, вот пахлава, отнеси ее в таверну и скажи Терезе, что я приду позже.

Глаза Арианы вызывающе вспыхнули, но она послушалась. Ей надоело, что отец обращался с ней как с собственностью, она будет делать то, что сочтет нужным, нравится ему это или нет.

Деметриос сидел в кабинете, задумчиво потягивая коньяк и раздумывая над следующим шагом. Злиться на дочь не стоило, но ее своеволие приводило его в ярость. Он еще раз проверил почту. Ответа по-прежнему не было. Напрасно он написал Шоне. Не следовало давать шанс надежде. Теперь он чувствовал себя дураком. Повел себя как незрелый, потерявший голову юнец.

Ответ из офиса Айзека Орвица пришел несколько недель назад. Агент подтвердил, что подарок был вручен, так что книгу сонетов Шона получила. Деметриос надеялся, что стихи напомнят ей о времени, проведенном вместе, и она откликнется на его письмо. Теперь он корил себя – разумеется, она не желала иметь с ним никаких дел. Ему следовало проявить больше усердия много лет назад – она, пожалуй, вообще забыла, кто он такой.

В кабинет вошла мать.

– Я тебя искала, – она уселась в кресло. – Не рановато ли для бренди, а?

Деметриос проигнорировал ее комментарий и сделал еще один глоток винтажного «Курвуазье».

– Ариана пошла в гавань, – продолжила Элана. – Ты на нее слишком давишь. Если не затормозишь, потеряешь ее навсегда.

Деметриос был не в настроении слушать нотации матери.

– Тебе ли морализаторствовать, мама?

– Может быть, не мне, – примирительным тоном заметила мать. – Я понимаю, что в прошлом, возможно, слишком на тебя давила.

– Возможно?

В глазах матери вспыхнул прежний огонь.

– Семья всегда стоит на первом месте, мы оба это знаем. Но если на Ариану надавить еще чуть-чуть, она сломается или наделает глупостей.

– И что ты предлагаешь? Пусть забивает себе голову тряпками и побрякушками?

– Нет, но есть другой способ.

Деметриос сощурил глаза.

– Ты что задумала, мама?

– Не смотри так, – отмахнулась она. – На самом деле тебе ведь нужен помощник по бизнесу, так?

Деметриос неопределенно хмыкнул.

– Послушай, Ариана никогда не станет тебе помогать. – Элана сделала паузу, взвешивая слова. – А ты в курсе, что она сильно увлечена Христианом?

– Сыном Нико? И что ты предлагаешь?

– Ты ведь готовишь его себе в помощь? Он уже работает на тебя и хочет продвинуться в компании?

– Он хороший судостроитель… и мечтает осваивать судоходство.

– И поэтому ты обучаешь его тем же способом, каким тебя учил отец: отправляешь на яхту, чтобы он научился морскому делу. И