вызвали уже подмогу.

Молодцов стал короткими очередями бить по ним и ползти туда, где лежали Гамлет и мина…

8

– Идиот, что же ты наделал!

Слова эти Гамлет адресовал Вахе, а тот, нездорово улыбаясь, держал одной рукой раскрытый «ранец», а в другой сжимал пистолет, направленный в лицо Арзуманяна.

– Все, это все! Взлетим и мы, и бордель. Если не добрались до Дамаска, то не все ли равно, где? Мы будем шахидами, Аллах оценит нас!

К ним с дороги скатился Аюб, левая штанина его была в крови.

– Что тут у вас, Султан?

– Он включил мину, поставил ее на боевой взвод.

– Отмени программу взрыва, слышишь? – глядя на Ваху, требовательно произнес Аюб. – Воины Аллаха уже рядом, они спасут нас.

– Нет! – закричал Ваха. – Я знаю, нас уже никто не спасет! Я знаю, вы не хотите доставить мину в Дамаск, вы все равно используете ее не так, как надо! Так лучше я сам!

– Отмени! – угрожающе застонал Аюб.

– Нет!

– По-моему, он сбрендил, – сказал Гамлет. – Элементарно сошел с ума.

– Сошел, – смеясь, подтвердил Ваха. – И вы все сошли. Весь мир сошел с ума! Но я тебе еще вот что скажу, Аюб. Ты никогда не заставишь меня отменить взрыв, потому что я просто не умею этого делать. И никто не умеет. Может быть, умеет Султан, но я его сейчас застрелю.

Тут же раздался выстрел. Но это был не Ваха, это Аюб выстрелил из своей «беретты».

Тело Вахи с простреленной головой отбросило чуть в сторону, но рука его все еще сжимала край «ранца» с лямками. Аюб выдернул их из пальцев убитого, застонал, потирая простреленную ногу.

– Ты прав, он тронулся.

– А зачем ты его убил? – спросил Гамлет. – Он бы мне ничего не смог сделать. Ты же говорил, его «макаров» неисправен.

– Говорил. Но я слышал, у русских есть хорошая поговорка: раз в год и палка стреляет. Занимайся миной, отключи ее. Таймер время показывает?

– Да, ровно три минуты до взрыва.

– Убежать не успеем. На тебя, Султан, вся надежда. Отключай!

– С удовольствием бы… – Гамлет взял выроненный Вахой пистолет, направил ствол вверх, нажал на спусковой крючок. Пуля ушла в небо. – Зачем ты солгал мне, Аюб?

– Нет, я не лгал, клянусь! Это как раз тот случай, с палкой. Ну, да хватит об этом. Секунды тикают. Обезвредь мину, ну! И все будет хорошо. Наши бойцы уже рядом.

Гамлет бросил взгляд на пески, откуда вели огонь бойцы отряда Молодцова:

– И наши тоже. А потом, Аюб, я не могу это сделать, но сейчас позову того, который сможет. У тебя свои секреты, у меня свои, так? – Он поднес часы к губам: – Костя, таймер тикает. Осталось две двадцать восемь.

– Не понял… – Аюб смотрел то на мину, то на Гамлета. – Ты с кем сейчас говорил?

– Некогда мне с тобой объясняться. – Арзуманян хотел сделать еще один выстрел, в голову растерявшегося Аюба, но теперь пистолет молчал. Гамлет чуть приподнялся, чтобы броситься на врага, уже вскидывающего в его сторону «беретту», но внезапно со стороны «Хаммера» пули ударили в его бок и правое плечо и перевернули майора на спину.

Неужели это все, подумал он, глядя в небо. Неужели все? Вот, и ангел уже летит…

Низко над землей шел зеленый вертолет и бил из пулеметов по наступающим игиловцам.

Аюб не успел сделать выстрела. Молодцов опередил его короткой автоматной очередью. Придвинув к себе мину, кривясь от боли, – левая рука его тоже уже висела плетью, – он настраивал себя бормотаньем:

– Так, второй слева тумблер, третья кнопка… Гамлет, заканчивай прохлаждаться, помогай. У меня и вторая рука уже не слушается. Ну, Гамлет!..

«Живой я еще, значит…» – сделал вывод майор и, исхитрившись перевернуться на нужный бок, протянул к мине руку:

– Что делать, говори.

Пятнадцать секунд, четырнадцать, тринадцать…

– Удерживай вот эту кнопку, удерживай! Вот так. А я с тумблерами поработаю.

Вертолет опустился на нужный пятачок, спецназовцы высыпали из его нутра и открыли шквальный огонь в сторону дымящего «Хаммера». Пошли в ход носилки, на них грузили бойцов. Исмаилов шкандыбал к вертолету сам, но лицо его было залито кровью.

Девять, восемь, семь…

Вот бегут ребята и к ним, тоже с носилками.

– Кто Третий? Вы – Третий? – громко вопил борттехник.

Это был позывной Молодцова, для тех, кто не в теме.

– Идите на хрен, быстро на хрен отсюда, ну! – захрипел в ответ Молодцов.

И это не потому, что хотел кому-то сохранить жизнь, – от взрыва такой мины в радиусе километра земля оплавится. А чтобы не помешали, потому что, потому…

Шесть, пять, четыре, три…

Он шумно выдохнул воздух из легких и упал лицом в песок. Потом повернул его, потное, залепленное песком, с губами в крови, к Гамлету и, смеясь, прошептал:

– Как во второразрядном голливудском кино, мать же ее… – После чего обратился уже к спецназовцам: – Ребятки, сначала «ранец» этот заносите, «ранец», а с нами ничего худшего уже не случится…

Глава 7

1

В двадцать сорок три президент встретился с генерал-полковником – представителем Генштаба.

– Я хотел бы послушать ваши предложения по дополнению моего доклада на саммите «Большой восьмерки», Владимир Васильевич. Дискуссии наши, как вы знаете, будут вестись по теме о нераспространении ядерного оружия. Как и всегда, в адрес России мои коллеги собираются предъявлять жесткие обвинения. Они якобы располагают информацией, что террористы овладели так называемой ядерной миной и готовы были ее применить против коалиционных сил, ведущих на территории Сирии борьбу с отрядами ИГИЛ. И действовали эти террористы не просто при попустительстве России, но и при негласной поддержке с нашей стороны.

– Да, товарищ Верховный главнокомандующий, мне эта информация знакома, – доложил генерал-полковник.

– И как будем оправдываться?

Владимир Васильевич положил перед собой тоненькую синюю папку, раскрыл ее, разложил веером перед собой три странички отпечатанного текста:

– Я уверен, товарищ Верховный главнокомандующий, если лидеры «озабоченных» стран познакомятся вот с этими данными накануне своих выступлений, они или не выйдут на трибуну, или кардинально изменят тон разговора.

– Можно взглянуть?

Президент прочел содержимое папки, закрыл, чуть отодвинул ее, но потом все же опять вынул вторую страницу и перечитал один из абзацев. Помолчал, спросил:

– У нас есть доказательная база вашим выводам, Владимир Васильевич?

– Так точно. Мы предоставим неопровержимые доказательства! Фотографии, копии документов, расшифровка переговоров…

– Пожалуйста, сделайте это в четырех экземплярах: два на английском языке, один на немецком и один на французском.

– Есть!

– И теперь не в форме доклада, а так, по-простому,