Молодцов внимательно осмотрел своих. Бойцы на исходниках: рассыпаны хорошо, можно проехать рядом и не увидеть. Если в огневой подготовке покажут то, что показал Бояз на перевалочном пункте, проблем не будет. Сколько Аюб взял охранников? В двух джипах пусть боевиков десять, от силы. Если сыграет свое фактор «пятерки», то есть, если они подставятся, можно всех накрыть за секунды. Это, конечно, идеальный вариант. Если кто-то из них останется в машинах – тоже неплохо: из джипов стрелять не так удобно, а потом есть гранаты. Когда в салон влетает граната, это… это…

Дорога вдруг запылилась. Все! Хватит гадать и придумывать.

– Приготовились!..

Джипы ехали километров под восемьдесят, дорога большую скорость развить не позволяла. Дистанция между ними – метров десять.

Можно вызывать вертолет.

Молодцов произвел манипуляцию со своими часами и опять поднес к глазам бинокль.

Так, а это что? Что это? Мать же твою!..

Повидло все-таки.

7

В Абу Джурайне для Аюба все свои. Просто так, без остановки, проскочить село нельзя. Тем более на обочине вместе с воинами Аллаха стоит родной старший брат. Воевать он не может, в детстве сломал руку так, что она высохла, только ложку и удержит. И вообще, он далек от политики. Он много лет преподавал в школе, теперь возится на своем клочке земли.

Аюб обнялся с ним, поприветствовал командира отряда. Тот пожелал успешно завершить поездку, и Аюб расслабленно улыбнулся:

– Да все самое плохое, что могло быть, уже позади. Теперь мы дома. Извините, за стол не сяду, надо спешить. Как в Алеппо дела?

– Бои, бои… – развел руками командир. – На джипах туда будет трудно проехать, сейчас очень сложно определить, кто где находится. Даже свои могут обстрелять.

– Ничего, меня встретят в Сафире, там хорошие надежные проводники, – бросил Аюб, направляясь к машине.

– И охранники у тебя хорошие, даже воды не вышли попить. А мы бы им и лепешек горячих дали.

– Почему не вышли? Пьют же, и лепешки едят.

Аюб оглядел своих охранников. С ними пил и ел лепешку Султан. Поначалу он в нем сомневался, а теперь решил, что Султан, пожалуй, в обращении с миной будет надежней, чем Ваха. Если у халифа найдутся люди, которые сумеют взорвать мину – в Алеппо ли, в Дамаске или там, где еще нужнее будет, Аюб приблизит Султана к себе. В мире очень мало людей, на которых можно опереться.

– Нет, мы о тех, которые в автобусе. Которые впереди вас едут, – пояснил командир боевиков.

– В автобусе? Впереди?

– Ну да, черный автобус с нашими флагами. У нас по связи прошла информация: впереди едет охрана, давать ей «зеленый свет».

Аюб остановился. Кто же о нем так заботится? О том, куда он едет, когда и с чем, знал только халиф Абу Бакр аль-Багдади, он, вполне возможно, поделился этой информацией еще с парой людей. Халифу очень нужна эта ядерная мина, наверное, он и принял решение усилить охрану, даже не поставив в известность самого Аюба. Это льстит.

«А если не халиф? Если враги? Вряд ли. У них была тысяча и одна возможность напасть на джипы на шоссе – вон сколько километров проехали. Конечно, автобус – подарок от халифа!»

– Я даже не знал об автобусе. Он, так думаю, уже в Сафире, – сказал он командиру.

– Судя по времени – да. Тут ехать-то – всего ничего. Может, все-таки сопроводить вас?

Аюб помедлил с ответом. Наверное, не стоит этого делать. В Сафире его будут встречать, могут подумать, что он увеличил свой эскорт из-за трусости. Скажут, что, и автобуса мало показалось? Но, с другой стороны, будет очень глупо, если на последних километрах операция с доставкой мины сорвется из-за его излишней самоуверенности. Да и, в конце концов, об автобусе он ничего не знал…

– Хорошо, сопроводите до половины пути, но с дистанцией метров в триста.

Два джипа тронулись в путь, а полтора десятка боевиков неспешно стали рассаживаться в «Хаммере».

Стоящий на трассе автобус с поднятым капотом первым увидел водитель и сказал об этом Аюбу. Тот лишь хмыкнул: надо же, весь путь прошли, а у самого финиша обломались. Но и его внимание, и внимание других почти тут же переключилось на портрет обнаженной девицы и указатель странного вида.

– Вот чего автобус не выдержал! Даже капот поднялся! – расхохотался Султан.

– Султан, как ты смеешь говорить такое? Тут не смеяться надо, а стрелять! Найти и публично казнить того, кто это сделал! – выкрикнул рассерженный Ваха. – Если вправду здесь есть бордель – поехать и с землей сровнять! Вместе с теми, кто там и работает, и развлекается!

– Откуда он тут? – Аюб вылез из машины, то же сделали и три охранника из следовавшего за ними джипа. – Снять, сжечь! – распорядился он, указывая на вывеску.

Охранники без труда повалили жердь.

И тут с обеих сторон дороги ударили автоматы.

Трое охранников сразу попали под шквал пуль. Четвертый, решив выпрыгнуть из машины, тоже сразу нашел смерть. Но в бронированных джипах еще оставались боевики, и «Хаммер» был уже недалеко. Там сообразили, что к чему. Игиловцы высыпали из машины и цепью рассеялись по придорожью, ведя плотный огонь по бойцам Молодцова. Они были вояки со стажем.

– Быстро сказка сказывается… – Костя, вжавшись в песок, горестно вздохнул, огнем себя пока не выдал и внимательно стал следить за джипами – в котором из них находится майор Арзуманян? Там же должна быть и мина. Ребята предупреждены, чтоб своего не «замочили». Так, вот он! Вернее, они!

Из переднего джипа выскочил сначала некто с рюкзаком за плечами, вслед за ним Гамлет, оба скатились с дороги по откосу и залегли.

Стало быть, местоположение мины определено. Теперь надо выиграть бой и молиться на вертолет: чтобы он прилетел раньше, чем, не дай бог, к Аюбу подтянется подмога из Сафиры, услышав перестрелку.

Все прекрасно – вот он, вертолет!

Желтый Ми-8 шел высоко и спокойно, словно не торопясь, словно смену газовиков на вахту вез. Куда, мол, торопиться… Хотя нет, летит, как и положено, это ему, Молодцову, просто очень хотелось, чтобы все происходило несколько иначе.

Нет, не как положено летит. Что-то там случилось. Дым потянулся за вертолетом, и он начал быстро снижаться, – хорошо хоть не падать, – далеко, крайне далеко от них!

Вот такая хрень.

Боевики ушлые, сволочи, в атаку не бегут, вытянулись в полукольцо, ведут крайне плотный огонь – головы не поднять. И наверняка