"Да."

Я бросила на его насмешливое лицо полный раздражения взгляд: "Ты дашь мне пузырек своей крови?"

"Пузырек, баночка…" Бездумное движение руки: "Как тебе будет угодно".

Я поджимаю губы и смотрю на него, сузив взгляд, в котором засела мысль. Получаю кулон, а взамен — его кровь.

Еще одна задача, в которую я не могу поверить, что ввязалась.

"Тогда, — делаю глубокий вдох: "Скоро кулон будет у меня под рукой". Мой голос ничем не выдает, верю ли я в то, что смогу это сделать, или верю ему.

Проходя мимо, он хватает меня за предплечье. Бок моего тела ударяется о его, несмотря на хватку моего клинка: "Держись". Его голос почти шепчет мне в затылок, и я практически чувствую, как он улыбается: "Ты знаешь мое имя. Будет справедливо, если я теперь узнаю твое".

Медленно подняв голову от близости его глаз, сверкающих, как золотые звезды, я вырываю свою руку из его руки, отвращаясь от мысли о том, чтобы даже назвать ему свое имя. Он отступает, и невыносимое озорство в его взгляде заставляет меня вспомнить о кличке, которую я когда-то дала отцовской кобыле: "Мисти", — выдыхаю я.

"Мисти?" повторяет Дариус, вскидывая бровь. Я киваю: "Кто назвал тебя, твой отец?"

"Нет". Я смотрю на его всегда наглое выражение лица: "Моя мать".

"Ты не похожа на Мисти".

"А на кого же я тогда похожа?"

Он задумчиво хмыкает, медленно обводит меня взглядом и поджимает губы, начиная называть вещи и бормоча про себя, нравится ему это или нет.

Я постукиваю ногой, утомляясь его сообразительностью, когда — "Голди". Он скребет по земле, волоча ботинок по земле, и останавливается. Его улыбка, завораживающая и все такое, медленно появляется, когда он говорит: "Мне кажется, ты похожа на Голди. Ты согласен, Тибит?".

"Голди, Голди, Голди!" Тибит задыхаясь, поет: "Прямо как ее волосы, Дэрри!"

"Точно как ее волосы", — пробормотал он.

"Мы закончили?" спрашиваю я, испытывая нетерпение и ярость.

Он отходит в сторону, протягивая руку, чтобы указать мне путь, и кланяется в пояс с той грацией, которая была присуща ему с момента нашего знакомства.

Я обязательно поднимаю кинжал в поле его зрения, не собираясь убирать лезвия, когда буду уходить.

"О, а Голди?" окликает он, когда я прохожу половину улицы. Я оборачиваюсь: "Я так и не получила благодарности за то, что спас тебе жизнь прошлой ночью".

Натянутая улыбка кривит мои губы, отчетливо повторяя его губы, когда я решаю подражать ему и делаю ответный реверанс: "Большое спасибо за то, что вы были так добры и избавили меня от укуса". Я снова поворачиваюсь, но не без того, чтобы услышать его ровный смех, отскакивающий от стен, когда я бормочу: "Свинья".

Глава 21

Теперь я считаю свою неспособность заснуть частью своей рутины. И осознание того, что именно Дарий попросил меня сделать… настолько потрясло часть моего сознания, что единственным решением было пойти в конюшню в стенах замка и погладить лошадей.

Одетая в белую ночную рубашку и плащ, я провожу щеткой по гриве белой кобылы: "Если бы только у меня была твоя работа", — шепчу я, наклоняя голову, когда лошадь легонько подталкивает меня плечом: "По крайней мере, тебе не пришлось бы беспокоиться о том, чтобы собрать пузырек с драконьей кровью". Или о краже кулона, или о том, что мои братья узнают, или об испытаниях.

"Нара", — удивленный голос, который я узнаю в мгновение ока, заставляет меня посмотреть направо, где стоит Лоркан, натягивающий узду своей лошади: "Не ожидал увидеть тебя на конюшне".

Игнорируя движение в груди, когда он приближается ко мне, я поворачиваюсь лицом к кобыле и бормочу: "Где ты ожидал меня увидеть?"

"В саду, в ловушке для червей".

Может быть, я и не смотрю на него, но я слышу юмор в его голосе, представляю улыбку на его лице, которую он изображает рядом со мной.

"Лягушек", — поправляю я его с прерывистым вздохом: "Я бы ловила лягушек".

"Как бывалый траппер, я думал, что ты поймаешь все, что угодно".

Задыхаясь, я подхватываю щетку и поворачиваюсь, мое сердце замирает от его кедрового запаха. Прочистив горло, чтобы немного успокоиться, я говорю: "Червяку нужна вода только для того, чтобы всплыть на поверхность. Кролику нужны свежие овощи. Оленей привлекают соль и яблоки, а лягушка, по иронии судьбы, любит червей и ищет влажные места". Я поднимаю бровь, когда он кивает, глядя на меня взглядом, который я бы назвал впечатленным: "За свою жизнь я переловила почти все живые существа, но как траппер, животные не были приоритетом по сравнению с тварями".

Он молчит. Мне кажется, он не знает, что на это ответить. Возможно, к отсутствию ответа добавилась некоторая холодность в моем голосе. Он мог бы предложить помощь моим братьям, ради моего счастья, а может быть, это все мое разочарование нахлынуло разом, и я открыла рот, не подумав: "Ты жалеешь о том, что произошло ночью?"

Он нахмуривает брови, слегка откидывая голову назад в шоке. Но я вижу… Я вижу, что он знал, что эта тема будет поднята: "Генерал просто не хочет, чтобы я отвлекал…"

" Ты не ответил на мой вопрос."

Он вздыхает, глубоко и устало, проводя рукой по лицу: "Нет, я ни секунды не жалею о том, что произошло, Нара".

Сердце дергается, и мне кажется, что оно пытается вырваться наружу только от этого ответа. Он не жалеет об этом, но жалею ли я? Он — первый, кого я поцеловала; мне неприятно думать, что я могла испугаться.

Дыхание замирает в груди, когда он разрывает дистанцию между нами. Он смотрит на меня сверху вниз и низким голосом добавляет: "И я не перестаю думать о том, что хотел бы сделать это снова".

Тогда почему ты не защитил меня перед генералом, — хочу сказать я, но не могу.

Несмотря на то, что я очень хочу стать венатором и пойти по стопам отца, я уже проваливаюсь еще до суда. Лгу, сотрудничаю с перевертышем, чтобы украсть у королевы. Я даже не могу заставить себя сказать об этом Лоркану, не то, что чуть не сделала прошлой ночью.

Лоркан смотрит на меня, делает медленные вдохи, словно хочет сопротивляться, и в этот момент я понимаю, что знаю о нем недостаточно, возможно, даже больше. Но даже я заметила, что бывают моменты, когда