Шрифт:
Закладка:
Мой друг Клинч Смит призывал немедленно исполнить приказы Лайтоллера; вместе с другими пассажирами-мужчинами мы перешли на правый борт, ближе к тому месту, где, как я потом узнал, посадкой в шлюпки руководил первый помощник Мэрдок, также проявивший благородство и впоследствии погибший. Хотя с правого борта крен не так ощущался, как на противоположной стороне, положение казалось таким же безнадежным. Все спасательные шлюпки спустили на воду; они отплыли от корабля. У лееров стояла толпа. Было достаточно светло, и я узнал многих хороших знакомых. Я увидел бледных и решительных Джона Б. Тейера, второго вице-президента Пенсильванской железной дороги, и Джорджа Д. Уайденера. Они смотрели вдаль поверх фальшборта и негромко переговаривались, как будто решали, что делать. Рядом с ними я с болью в сердце увидел миссис Дж. М. Браун и мисс Эванс, двух дам, которых я более часа назад поручил заботам шестого помощника Муди на палубе А. Как я уже упоминал, шестой помощник не позволил мне лично сопроводить дам и усадить их в шлюпку. Они не выказывали никаких признаков волнения; мы немного побеседовали. Миссис Браун быстро сообщила, как в толпе ее разлучили с сестрами, миссис Эпплтон и миссис Корнелл. Увы! Они не остались на левом борту и не перешли на палубу А или на шлюпочную палубу! Вместо того они необъяснимым образом перешли в самую дальнюю точку по диагонали от того места, где находились вначале. Во время знакомства я не расслышал имени мисс Эванс, и, когда мы очутились рядом в тот роковой миг, я все же спросил, как ее зовут, и она мне представилась. Тем временем члены экипажа поднялись на крышу офицерских кают и пытались отвязать находящуюся там складную шлюпку Энгельгардта. Все, о чем я пишу, происходило очень быстро.
Позвольте рассказать, что происходило на левом борту «Титаника» после того, как я оттуда ушел. Лайтоллер сажал пассажиров в последнюю шлюпку, о чем рассказал мне лично на борту «Карпатии». В течение нескольких дней до нашего прибытия в Нью-Йорк я осторожно расспрашивал его и записывал его ответы. Его слова нашли свое подтверждение через неделю; нас обоих вызвали в Вашингтон, где мы давали показания следственному подкомитету сената. «В шлюпку, — сказал Лайтоллер, — хлынули пассажиры третьего класса». Да, он употребил слово «хлынули», имея в виду, что они забирались в шлюпку без его разрешения. Он достал револьвер и приказал им вылезать, угрожая застрелить каждого, кто попытается забраться в шлюпку. Видимо, после того инцидента члены экипажа и некоторые пассажиры встали цепью, не давая мужчинам подойти к последней шлюпке, которую спускали на воду по левому борту, в носовой части. Та шлюпка стала последней, которая благополучно отошла от корабля.
В течение очень короткого периода времени я находился у правого фальшборта, рядом с миссис Браун и мисс Эванс. Вдруг я услышал, как один матрос, который возвращался с того места, где спустили последнюю шлюпку, сказал, что в ней остались еще места для женщин. Я тут же схватил обеих дам под руки и поспешил на левый борт. Мисс Эванс находилась справа от меня, а миссис Браун — слева. За нами бежали еще три женщины. Однако мы не прошли и половины пути, когда натолкнулись на вышеупомянутую цепь из членов экипажа; мне не дали приблизиться к шлюпке. Один из офицеров сказал, что пропустит только женщин.
О том, что случилось с миссис Браун и мисс Эванс после того, как мы расстались, лучше расскажет миссис Браун; она поведала мне обо всем сама, когда мы встретились на «Карпатии». По ее словам, она первой подошла к ограждению, за которым находилась, как оказалось, последняя шлюпка. Движимая благородным духом самопожертвования, мисс Эванс настояла, чтобы миссис Браун села первой — ей помогли перебраться через релинг. «Идите первой, — сказала мисс Эванс. — Вы замужем, и у вас есть дети». Когда же сама мисс Эванс попыталась последовать за своей приятельницей, ей это по какой-то неизвестной причине не удалось. Видимо, женщины, сидевшие в шлюпке, не сумели втащить мисс Эванс на борт. Вначале ей нужно было перелезть через релинг, но в том месте почему-то не оказалось ни одного мужчины, который поднял бы ее и переставил на другую сторону. Я несколько раз спрашивал о том Лайтоллера, но он не мог дать удовлетворительного объяснения и ничего не понимал: когда он отдавал приказы спустить шлюпку, никаких женщин поблизости он не видел. Далее я спросил его, возник ли зазор между бортом «Титаника» и шлюпкой, но он ответил «Нет». Он, как я уже упоминал, до погрузки самой последней шлюпки стоял одной ногой на краю палубы, а второй ногой в шлюпке. По моим же представлениям, из-за крена образовался слишком большой зазор между кораблем и шлюпкой, и он больше не мог стоять таким образом. В своем письме миссис Браун объясняет, почему мисс Эванс так и не удалось сесть в шлюпку, в которой еще оставалось достаточно места. «Не важно, — крикнула она, по воспоминаниям других, — я сяду в другую шлюпку!» Затем она убежала, и больше ее не видели. Однако больше шлюпок не было. Судя по всему, разочарованная невозможностью попасть в шлюпку, она, повинуясь минутному порыву, побежала вдоль левого борта в сторону кормы, и больше ее никто не видел. За пятнадцать — двадцать минут до того, как огромный корабль затонул, ни я, ни второй помощник не видели на палубе женщин.
Судя по выводам и Американского, и Британского следственных комитетов, спаслись все женщины и дети из первого класса, за исключением пятерых человек. Из ста пятидесяти женщин и детей погибли пятеро: 1) мисс Эванс; 2) миссис Штраус; 3) миссис Х.Дж. Эллисон из Монреаля; 4) ее дочь, мисс Эллисон, и 5) мисс А.И. Ишем из Нью-Йорка. О первых двух я уже рассказывал. Миссис Эллисон и мисс Эллисон, возможно, спаслись бы, если бы не предпочли остаться на корабле. Они отказались садиться в шлюпку, узнав, что мистеру Эллисону не позволят сесть с ними. Так утверждала в моем присутствии миссис Х.А. Кассбир из Нью-Йорка; она говорила это в
