я ушел под воду, цепляясь за металлическое ограждение, и когда находился под водой, не слышал никаких звуков, которые указывали бы на нечто подобное, а когда я всплыл на поверхность, корабля уже не было видно. Более того, не было большой волны, которая непременно образовалась бы после взрыва.

Два выживших офицера «Титаника», а именно второй помощник Лайтоллер и третий помощник Питмен, с которыми мы почти ежедневно беседовали в моей каюте на «Карпатии» и обсуждали этот и другие вопросы, также считают, что паровые котлы не взорвались. Мы со вторым помощником перенесли много сходных испытаний и, как будет отмечено в ходе рассказа, во время всех событий той ужасной ночи находились очень близко друг к другу. Единственным существенным различием, о котором стоит упомянуть, был способ, каким каждый из нас покинул корабль и добрался до перевернутой кверху днищем шлюпки Энгельгардта, на которой мы оба спаслись. Судя по показаниям Лайтоллера на комитете сената, он стоял на крыше офицерской каюты перед первой трубой и смотрел вперед. Когда корабль пошел ко дну, он тоже ушел под воду. Я же держался за металлическое ограждение той же самой крыши, возле второй трубы, и меня утянуло под воду вместе с кораблем. Тогда мы находились друг от друга на расстоянии около 15 ярдов.

Во многих репортажах, опубликованных в газетах и иных местах, приводятся слова некоторых выживших о взрыве котлов. Подобных репортажей так много, что им удалось убедить в том читателей. Версия о взрыве присутствует в показаниях ряда пассажиров, хотя впоследствии я получил письма, в которых данная версия опровергалась. Среди тех, кто считал, что взрыв был, — мисс Корнелия Эндрюс из Гудзона (Нью-Йорк), миссис У.Э. Картер из Филадельфии (Пенсильвания), Джон Пиллсбери Снайдер из Миннеаполиса (Миннесота), мисс Майнахен из Фон-дю-Лак (Висконсин) и леди Дафф-Гордон из Англии. Все они, по их словам, сидели в спасательных шлюпках на некотором расстоянии от корабля. По словам репортеров, они слышали или видели, как «корабль взорвался» или «взорвались паровые котлы». Якобы перед тем, как «Титаник» затонул и скрылся из виду, они слышали один или два взрыва. Вместе с тем Хью Вулнер на борту «Карпатии» рассказывал, что с его места в шлюпке, которая, по его словам, находилась ближе остальных к «Титанику», то есть примерно в 75 ярдах от корабля, он услышал ужасный грохот, когда корабль начал погружаться носом вниз. Грохот был такой, как будто разом разбилось несколько миллионов тарелок. На «Карпатии» мы с Вулнером жили в одной каюте, где нас навещали офицеры Лайтоллер и Питмен. Мы часто обсуждали предполагаемый взрыв и все пришли к одному и тому же выводу относительно причины ужасного грохота.

После того Лайтоллера подвергли суровому допросу в следственных комитетах как Соединенных Штатов, так и Англии; он участвовал в дискуссии с экспертами, в том числе конструкторами и строителями «Титаника». В результате подтвердился вывод, который он сделал еще на «Карпатии». Лайтоллер считает, что взрыва паровых котлов не было и что грохот, который ошибочно приняли за взрыв, был вызван тем, что «паровые котлы сорвало с мест» на палубе Е, когда корабль накренился. Под их огромным весом дифферент на нос увеличился; котлы вспарывали переборки и крушили все на своем пути до самого носа обреченного судна. Третий помощник Питмен также дал показания по этому и следующему вопросу. Выступая на комиссии сената, он сказал: «Потом корабль накренился на правый борт, и его нос ушел под воду. „Титаник“ не разломился на части. Я слышал грохот, похожий на выстрелы больших пушек вдали, и решил, что это ломаются переборки». Стюард С. Рул сказал: «По-моему, шум, который мы слышали, производили паровые котлы и двигатели, которые сорвало с мест; падая, они ломали носовые переборки. В то время, когда это случилось, корма стояла в воде почти вертикально».

Многие вспоминают, что перед тем, как затонуть, «Титаник» закачался и ненадолго занял вертикальное положение. Это можно объяснить лишь на основании того, что паровые котлы сорвало с фундамента. Пассажир второго класса Лоуренс Бизли, ученый из Кембриджского университета, написал превосходную книгу о гибели «Титаника». Он особо остановился на уроках, которые необходимо извлечь из этой катастрофы. В своих газетных интервью он также наглядно описывает ситуацию с точки зрения тех, кто находился в спасательных шлюпках. Многие вспоминали, как выглядел огромный корабль перед тем, как окончательно уйти под воду. Бизли пишет, что его шлюпка отошла на милю или две от корабля, «когда гребцы положили весла, и все, кто находился в шлюпке, сидели неподвижно, глядя на корабль в абсолютном молчании — кроме тех, кто не мог смотреть и прятал лица на плечах соседей… Пока мы, пораженные ужасом, смотрели на корабль, корма его приподнялась, очевидно вращаясь вокруг центра тяжести посередине. Затем корма поднялась вертикально и какое-то время оставалась в таком положении. Когда корма поднялась, огни, которые всю ночь горели не мигая, вдруг погасли, потом опять зажглись на миг и затем погасли уже окончательно. Затем послышался грохот, который многие, по моему мнению, ошибочно, называют „взрывом“. Мне всегда казалось, что грохот производили двигатели и оборудование, которые сорвались со своих мест и падали, ломая переборки и круша все на своем пути. Отчасти то был грохот, отчасти гул, отчасти треск. Я слышал и глухие удары. В то же время при взрыве мы бы слышали непрерывный рев. Все продолжалось несколько секунд, возможно пятнадцать или двадцать, пока тяжелое оборудование падало вниз (к носу) корабля; по-моему, оно пробило обшивку и пошло на дно еще до того, как корабль затонул. (В доказательство разбитой обшивки см. показания Хейгена.) Ничего подобного никто из нас раньше не слышал и вряд ли желает услышать снова. Грохот был оглушительным, ужасным, тем более ужасным, что доносился до нас по воде. Представьте, что с крыши дома сбрасывают все самые тяжелые предметы, какие только можно найти, и они падают, разбивая друг друга, лестницу и все на своем пути…”»

Есть несколько на первый взгляд похожих воспоминаний, в которых говорится о взрывах. В некоторых случаях даже утверждают, что обломки взлетали в воздух и корабль разломился пополам; но я думаю, что эти показания не выдержат тщательного анализа. Во-первых, пожаров на судне не было, а пар стравили за некоторое время перед тем, как корабль затонул. Еще и поэтому взрыв кажется весьма маловероятным.

Во-вторых: разломился ли корабль на две части?

Впервые я услышал эту версию еще на «Карпатии». Семнадцатилетний сын Джона Б. Тейера, Джон Тейер-младший, которого все называли Джек, и его молодой друг